От этих медленных движений под моей кожей резко взвился табун мурашек и резво побежал по всему телу, вызывая приятное покалывание. Силой мысли я затолкала их обратно в стойло, сделав пометку дрессировать получше. И, удивившись собственной неожиданной реакции на прикосновения этого несносного мужчины, еще сильнее вцепилась в его пиджак и тихо проговорила:
– Все в порядке, мистер Тэтчерд, спасибо.
– В таком случае можете отпустить мой пиджак? Боюсь, он не выдержит вашего девичьего очарования, – усмехнулся мужчина.
Я разжала руки и отодвинулась от противного полицейского подальше.
– И все-таки вы не джентльмен, – скривилась я.
– Разумеется, – кивнул мужчина. – Поверьте, невозможно быть следователем и джентльменом одновременно. Это практически взаимоисключающие понятия. Ты хорош либо в одном, либо в другом.
Я хотела сообщить наглецу, что он отвратителен и в том, и в другом, но не успела.
– Мистер Тэтчерд, вы готовы? – В проеме показалась леди Вильгельмина. – Простите нас, мисс Кирстон, но мы вынуждены откланяться, – грустно улыбнулась она.
– Что вы, миледи, у меня нет претензий, желаю приятного дня, – улыбнулась я старой леди.
Полицейский с герцогиней вежливо покивали в ответ и удалились в личный кабинет ее светлости.
Я стояла на террасе и победно улыбалась им вслед. Шнырь ехал в правом кармане пиджака мистера Тэтчерда.
Глава 9
Каменные девы
С чувством выполненного долга я поднялась к себе. Теперь мне оставалось ждать подходящего момента, когда представится возможность незаметно забрать чертяку.
В комнате было тихо и светло. Последние лучи уходящего солнца, пробиваясь сквозь резные дверцы балкона, разукрасили причудливым золотым узором шелк на стенах и мебели. Я распахнула дверцы и вышла на балкон. Окна моих покоев смотрели на платановую рощу, которую по диагонали пересекала цветочная аллея. Легкое дуновение ветерка принесло едва уловимый сладкий запах жасмина. Далеко, в конце аллеи, виднелся старый пруд, и до меня доносилось тихое кваканье лягушек. Уже сгущались сумерки, день уступал место вечеру.
Я перевела взгляд на замок. Многочисленные балкончики были искусно отделаны резными балясинами и украшены ажурными навесами, которые поддерживали разнообразные мраморные скульптуры. Мой балкон украшали две девушки в струящихся тогах, с лавровым и оливковым венками на головах. Из плеч плавным полукругом выходили подпорки навеса. Девы выглядели такими изящными и хрупкими, что мне невольно стало жаль их.
– Кто же заставил этих изящных леди держать на своих плечах такую тяжесть? – вслух спросила я саму себя.
– Хозяин… – донесся до меня тихий шепот.
Я повернула голову на голос и увидела, что одна из кариатид в венке из оливы слегка склонила голову набок и с интересом разглядывает меня.
Солнце закатилось за горизонт, и в прохладе сумерек кариатиды стали потихоньку оживать.
– Мне так жаль, – участливо продолжила я. – Вам, наверное, приходится терпеть сильную боль?
– Мы не жалуемся… – тихо ответила она.
– Как вас зовут? – поинтересовалась я.
– У нас давно уже нет имен… – сказала девушка в лавровом венке.
– Как это? – не поняла я.
– Каменным глыбам нельзя иметь имена, – печально протянула она.
– Не нужно принижать себя, – запротестовала я. – Вы вовсе не глыбы, а прекрасные леди. Хоть и каменные. И я считаю кощунством, что на вас взвалили такую тяжелую ношу.
– Это наказание, – вздохнула оливковая. – Мы не всегда были такими.
– В чем же вы провинились? – удивилась я.
– Когда-то мы были нимфами платановой рощи – поведала девушка. – И помогли хозяйке замка спрятать одну вещь. Когда ее супруг узнал об этом, он очень рассердился, проклял нас и обратил в камень, заставив вечно служить опорами дому.
– Он поступил слишком жестоко, – сказала я. – Но вас ведь наверняка можно расколдовать?
– Увы, – протянула девушка с лавровым венком. – Снять проклятие может лишь тот, кто наложил его, а хозяина давно нет в живых.
– Погодите, – нахмурилась я. – Так сколько же времени вы тут стоите?
– Многие и многие столетия, – отозвалась оливковая дева. – Со дня постройки замка.
– Думаю, за столько лет мучений вы точно заслужили прощение, – сказала решительно. – Обещаю, что помогу вам снять чары.
– Вы не сможете, – вздохнули девы.
– Тем не менее все же попытаюсь. – Я настаивала на своем.
– Чем мы можем вам помочь? – В тихих голосах статуй послышалась робкая надежда.
– Для начала все-таки назовите свои имена. Меня вот зовут Кира. – Я дружелюбно улыбнулась.
– Лаура, – прошелестела оливковая нимфа.
– Миара, – отозвалась лавровая.
– Приятно познакомиться. Мы, девочки, должны держаться вместе, – деловито сообщила я. – А вы не помните, как именно звучало проклятие?
– «За предательство и ложь, – начала Миара, – нести вам каменную ношу. Часа расплаты берегитесь, в камень, девы, обернитесь».
– Хм… – неопределенно пожала я плечами. – Мне нужно время, чтобы подумать.
– О, сколько угодно, – сказала Лаура. – Чего у нас с избытком, так это времени.
– Да, – поддакнула Миара. – Не волнуйтесь, мы никуда отсюда не уйдем.
– Кстати, – оживилась я, вспомнив про идею допросить кариатид. – Раз вы постоянно здесь, значит, наверняка многое видели?
– Что вы имеете в виду? – спросила Миара.
– Понимаете, я и мои друзья ищем пропавшего герцога Грегори, и вы бы нам могли очень помочь. Возможно, вы видели что-нибудь необычное или подозрительное? – Я с надеждой заглянула в глаза Миаре.
– К сожалению, нет, – вздохнула она. – Днем мы слепы и неподвижны. Оживаем только к ночи, а ночью мало что происходит.
– Жаль, – расстроилась я. – Но все равно, если что-то увидите, даже если это покажется вам незначительным, расскажите мне.
– Хорошо, – согласилась Миара. – Только ничего такого не было. В роще почти никто не появляется.
– Да, – подхватила молчавшая до этого Лаура. – Здесь никого не бывает, кроме молодой девы, супруги хозяина.
– Молодой девы? Вы говорите о леди Элиз? – Я навострила уши.
– Мы не знаем ее имени, – продолжала Лаура. – Она часто гуляет по аллее в роще.
– Одна? – спросила я.
– По-разному, – отозвалась нимфа. – Иногда с хозяином Грегори, но чаще одна.
– Вряд ли это важно, но все равно, спасибо за информацию, – поблагодарила я. – А как так вышло, что вы не знаете ее имени? Вы ведь служите семье.
