Я взяла телефон и нашла аккаунт Каролины. Пролистала её страницу и увидела, что раньше она была блондинкой с длинными волосами, а сейчас носит каре с челкой.
Я потянулась к собственной челке и поморщила нос.
Хедди отбросила волосы и посмотрела на мои ногти. О них я забыла напрочь.
– Святые бигуди, Мари. Тебе помочь, наверное, надо? Ты ведь у нас такая неуклюжая.
Я положила телефон и кивнула.
Пусть лучше Хедди накрасит мои ногти, от греха подальше. А если я когда-нибудь захочу перекрасить волосы, то сперва спрошу у неё.
В моей комнате полная тишина. Во всей квартире полная тишина.
Мама уже пошла спать, а я не могла заснуть. Залезла в телефон посмотреть, есть ли Эспен где-нибудь онлайн. Есть.
Подумала, какие непонятные у нас теперь отношения и что это за «Л», которую я увидела у него на рисунке. Мы не разговаривали уже несколько дней.
Пишу.
У вас с Леей что-нибудь есть?
Его аватарка висит в самом низу экрана и смотрит на меня. Напротив его имени горит зелёный кружок – он точно здесь.
Удалила текст.
Вместо этого написала: «Я скучаю по тебе». Проще, но это именно то, что я чувствую.
Ведь всё так и есть на самом деле. Зачем мне что-то прятать.
Зелёный все еще горит. Он всё ещё здесь: либо тут, либо там по другую сторону Интернета с кем-то общается.
Часто бывало: он стоит передо мной, и я хочу ему что-то сказать, но комок в горле не дает словам вырваться наружу. В спортзале, после школы, в тот раз на празднике Дня независимости. Столько раз я могла ему об этом рассказать. Но так и не решилась. Кажется, только я открою рот и начну говорить, всё взорвется.
Снова удалила текст, сидела и смотрела на пустое поле.
Его имя. Зелёная точка рядом с ним.
Смотрю, смотрю до конца. Пока она не исчезла.
* * *
На большой перемене в фойе набился народ. В окна постукивал дождь, и свободных мест на лавочках вдоль подоконника не осталось.
Эспен стоял в одиночестве, облокотившись на стену возле входной двери в спортивный зал, и я на автомате направилась к нему прежде, чем поняла, что делаю. Хотя между нами сейчас всё непонятно, тело об этом не помнит.
Я чертыхнулась про себя, но он уже увидел меня, поэтому развернуться и уйти я не могла. Это получилось бы очень тупо.
– Привет, – сказала я.
– Привет, – ответил он.
Напряжение. Мы как будто разыгрываем спектакль: говорим громче обычного, и за нашими словами следует эхо. Все это как-то неправильно. Лучше бы я развернулась.
Молчу в растерянности, но Эспен нашел что сказать.
– Что у вас после перемены?
Поднял рюкзак с пола и закинул на плечо. Он улыбался, но было заметно, что он хочет уйти.
– Норвежский, – ответила я.
Не знаю, куда девать глаза, когда он разговаривает со мной. Куда я раньше смотрела? На его губы? Каждый раз, когда смотрю ему в глаза, внутри меня как будто стискивает клещами. Как будто кто-то включает пылесос и затягивает все мои внутренности.
Прозвенел звонок.
– Ок. Увидимся тогда, – сказал он.
Лучше смотреть в другую сторону. На пол рядом с ним. Не забывать дышать. Не дышать – опасное дело.
– Да, давай.
Эспен ушёл. Смотрю ему в спину. Чем дальше он уходит, тем тяжелее становится на душе. Лучше думать о чем-нибудь другом. Ничего страшного не произошло. Я просто делаю из мухи слона. У нас все по-старому. Ничего не изменилось. И завтра утром на дискотеке ничего не произойдет.
Я надеюсь.
* * *
В отеле пахло свежей краской, приглашены только особые гости – обычным постояльцам на открытии делать нечего. Все пространство в холле благоухает духами.
«Это супер-эксклюзив», – повторяла мама всю дорогу в машине.
Теперь она профессионально лавирует между укутанными в бархат стульями и со всеми здоровается.
– О, надо же! Какая радость наконец-то встретиться! – закричала она высокой блондинке с ярко-зелёным рюкзаком на плече и большим кольцом в носу.
– Мари! Пойди познакомься с Plasticfantastic! Обалдеть, это ты – Everybodyisbeautiful?!
Одна полная дама со слезами на глазах кинулась маме на шею. Я улыбнулась и направилась в их сторону. Не успела подойти, как меня остановила какая-то женщина. Ее лицо показалось мне знакомым, но не помню, где я её видела. Она высокая, загорелая, крашеная блондинка. Очень шумная.
– Прощу прощения, это ты #nerd?
Кивнула.
Высокая коричневая блондинка повернулась к маме и закричала на все фойе:
– Эй, Тильда. Почему ты никогда не рассказывала, что у тебя дочь такая смешная? Ведь это она #nerd?
Мама засеменила к нам.
– О-о, Сюзи! Правда, круто? Я так ею горжусь. Она самая настоящая звезда!
– Это просто школьный пр…
Высокая коричневая блондинка Сюзи не дала мне закончить.
– Школьный проект? Но ведь это происходит здесь и сейчас! То, что ты делаешь, – уморительно. С радостью разрешаю тебе сделать нёрд-версию меня. Буду только польщена таким вниманием.
– Правда, можно?
Вытащила телефон. Отлично! Мы с Эспеном уже подустали искать новые видео, которые можно переделать.
– Как вас зовут?
Сюзи громко засмеялась, а мама строго посмотрела на меня.
– Мари, как ты могла не узнать Golffrue? Самого первого блогера Норвегии, которого стали узнавать за рубежом.
Сюзи снова засмеялась.
– Ничего страшного, что она меня не знает, Матильда, не смущайся. Теперь это так редко случается, мило вспомнить good old days[21]. Была рада познакомиться, #nerd. Моя дочь тебя обожает. Вам обязательно надо что-нибудь придумать вдвоем.
Мама смотрит на меня, гордится.
– Согласна! Точно надо что-то придумать. Правда, Мари?
Я кивнула.
Убрала телефон, но перед этим проверила уведомления от Хедди. Пока никаких сообщений.
* * *
Поужинав и попробовав на себе пять разных масочек для лица, я поднялась в номер. Одна. Девять часов. Дискотека закончится через час. Или когда она обычно заканчивается? Остался час? Не знаю. Надеюсь, всё будет хорошо.
Я плюхнулась на кровать, которая приняла меня с распростертыми объятиями, и укуталась в мягкое гостиничное одеяло. Перевернувшись на спину, разблокировала телефон. Открыла фотки с дискотеки. Сложно узнать, кто есть кто: все в костюмах. Пока у Тарьея самый забавный – костюм яичницы: он раскрасил лицо жёлтой краской и напялил белый воротник.
