несусь вниз выяснять, что там за куры.
По пути собираю мысли в кучку. Нет, определенно, с этим надо что-то делать. Анечкино предположение, что мы с Юдиным друг друга поубиваем, — далеко не самое худшее, что может случиться. И вообще, я второй день пытаюсь обсудить с ним планы по проекту, и все кончается тем, что кто-то обязательно наполовину голый!
— Что там у тебя за птицы? — влетаю я в ванную на первом этаже, откуда и орет Саня, как потерпевший.
— Вот, — тычет прораб пальцем в уже уложенную на стенах плитку.
Рассмотрев причину переполоха, я начинаю гоготать. Даже не знаю, может, так и оставить?
Среди итальянской кремовой плитки под мрамор удачно затесались подкидыши. Потрясающие обалденные петухи на кремовом же фоне смотрятся прямо как родные.
— Нет, — давлюсь я. — Я еще не успела приложить руку, но кто бы это ни сделал, он — гений. Даже жаль, что придется снимать.
Санек выразительно матерится. Мне за ним иногда записывать хочется. Самый талантливый матершинник на моей памяти, досадно, что с его бригадой мы работаем не так часто.
— Что тут у вас? — грозный голос Юдина нарушает рабочую коммуникацию.
Краем глаза вижу его массивную фигуру, по-прежнему, топлесс. Вот за каким лешим гонять друга за рубашкой, если ее не носишь? Чего ему в одежде не ходится? Я откровенно злюсь на Михаила, но высказываться по этому поводу — лишний раз почесать Юдинское самомнение.
— Это что еще за хрень? — узрев петухов, обалдевает он. — Чтоб я этого больше не видел! Снять!
— А, по-моему, очень живенько, — отзываюсь я.
Юдин переключает свое внимание на меня:
— Я требую все снять, — его горящий взгляд снова застревает на краю моего топа, открывающего немного кожи.
Охамел!
— Как пожелаете, — сладенько отвечаю я. — Я тоже люблю… голую… кирпичную кладку!
— Голую, — Юдин многообещающе смотрит на меня. — Я укладываю великолепно. Еще никто не жаловался.
— Так, — Санек, чувствуя, что дело пахнет керосином, берет самоотвод. — Мы — люди маленькие, вы договоритесь, что с этими фазанами делать, а у меня пока обед.
И линяет. Судя по мелко подрагивающим плечам прораба, он смылся, чтобы не заржать.
— Михаил, — беру я себя в руки, ну кто-то же должен, — вы упрекали меня в гипотетическом непрофессионализме, и сами постоянно нарушаете деловой настрой. Я предлагаю, оставить за бортом конфликты, хотя бы до тех пор, пока мы не завершим ваш проект…
— Госпожа дизайнер, я не люблю повторять дважды, но для вас, так и быть, сделаю исключение. Я не люблю себе отказывать.
— Я не люблю повторять дважды, но для вас, так и быть, сделаю исключение. Вам ничего не светит. Если вы не любите себе отказывать, то я с удовольствием вам откажу сама. Все для клиента.
В сузившихся глазах Михаила появляется азарт.
— Марина, мне кажется, вы как-то неправильно понимаете слово «клиентоориентированность». Я вас научу оставлять клиента удовлетворенным.
Ах ты зараза!
Есть у меня фишка: каждому клиенту, которому делаю дизайн, я стараюсь подготовить нечто уникальное. Так вот, Мишенька, кажется, я знаю, какой сюрприз приготовить тебе.
Глава 16
Определившись в главном — в месте, я заявляю Михаилу:
— На сегодня я видела достаточно, — не удержавшись демонстративно оглядываю обнаженную грудь Юдина.
Он, разумеется, и не думает смущаться.
— Я сегодня видел много, но недостаточно, — с претензией возражает он мне.
— Жизнь — боль, — развожу я руками. — Итак, подведем итог: изменения на втором этаже мы утвердили, дизайн-проект первого этажа я вам отправлю на электронку.
— Завтра?
— Михаил, крепостное право отменили в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Зато у меня осталось право на выходные! Поэтому проект вы получите в понедельник вечером.
— В понедельник вечером я занят, госпожа дизайнер, — возмущается Юдин. — Я не смогу с вами встретиться.
— Нам ни к чему встречаться, пока не закончатся черновые работы. Все необходимые решения вы сможете принять дистанционно. У вас развязаны руки.
Михаил косится на свои ладони.
— Если бы.
— Можете смело отправляться в свою поездку.
— То есть пока ремонт будет простаивать? — пытается надавить Юдин.
— Саня займется фазанами, прости господи. Думаю, его ребята начнут заливать пол, и в таком случае мы здесь будем не только ненужные, но и нежеланные гости.
Михаил еще немного со мной препирается, но в конце концов перестает выносить мне мозг, и мы договариваемся о сроках и этапах работы. В общем, обо всем, о чем мы должны были договориться еще вчера.
Придя к шаткому миру, я немного успокаиваюсь, но рыжие ничего не забывают, и в голове я все еще держу концепт моего сюрприза. Видимо, что-то отражается у меня на лице, потому что взгляд Юдина становится подозрительным.
Чтобы скрыть ехидную улыбку, которая против воли появляется на губах, я отворачиваюсь и склоняюсь над вещами, собирая в папку все распотрошенные образцы.
— Кстати, — оборачиваюсь я и ловлю вполне однозначный взгляд Михаила на своей заднице. — Вы остаетесь или тоже в город?
Юдину требуется время оторваться от моей пятой точки, я уже подхожу к выходу, когда он реагирует:
— Собираетесь верхом?
— Ну уж за машиной не побегу, так что, если вы не едете, я найду, кого оседлать, — фыркаю я и иду на поиски прораба.
— Вы куда? — уточняет догнавший меня Юдин, видя, что я иду не на подъездную площадку к воротам, а на внутренний участок.
— Сашку ищу.
— Его оседлывать нельзя, он мне нужен здесь, — кипятится Михаил, выползая за мной на солнцепек.
— Зато меня можно, — доносится до нас голос Марата, про которого мы забыли.
Строго говоря, я думала, что он уже уехал, так как миссию свою он уже выполнил с блеском. Рубашка же доставлена.
Однако, он обнаруживается на белом складном шезлонге, который вчера стоял в собранном виде, прислоненный к летней кухне. Сейчас же он стратегически был установлен в теньке.
