том, что ты…
— Боги, никак! — Пайпер остановилась, отпустив его руку, и зло уставилась на него. — Что на тебя нашло?
— Я не хочу слышать о том, будто тебя считают чьей-то любовницей!
Пайпер недоверчиво сощурилась и сказала:
— Осталась одна попытка.
Джонатан провёл ладонями по лицу. Разговаривать с Пайпер о парнях никогда не было испытанием: в конце концов, именно он учил её бить точно в горло в том случае, если от неё никак не отстанут. И он же гордился ей едва не больше всех, когда Пайпер подралась со своим первым парнем, с которым встречалась всего месяц: тот очень грубо пошутил про Лиз, их общую одноклассницу, и пытался её поцеловать. Дэниел тогда долго разбирался с тем, кому следует оплачивать лечение парня, пока Джонатан искренне восхищался Пайпер, которая не побоялась сломать нос и получить выговор от администрации школы, а также остранение на два месяца.
Пайпер могла за себя постоять. Особенно теперь, когда у неё была магия Лерайе, которая буквально делала её сильнее. Джонатан сомневался, что Пайпер позволит кому-либо распускать грязные слухи о ней или думать, будто её можно использовать. Она скорее прижмёт этих людей к стенке и будет очень долго описывать, как можно сломать хребет. Пожалуй, единственный плюс того, что Лео любит страшные фильмы.
— Я волнуюсь, — признался Джонатан, обречённо вздохнув. — Очень сильно волнуюсь. Я стараюсь поверить Фортинбрасу, потому что ему веришь ты, но это сложно. Я понятия не имею, что между вами происходит, и меня это бесит! Я хочу быть уверенным, что он не пытается использовать тебя. Что он, в конце концов, не разобьёт тебе сердце!
Кажется, Джонатан перегнул палку. Пайпер смотрела на него, как на сумасшедшего, не менее минуты. Но после она вдруг напряжённо рассмеялась и даже замахала руками, будто пыталась отогнать его слова.
— Мы сальваторы, — выдавила она сквозь смех. — И мы одной магии, но это не значит, что у нас бурный роман.
— На суде ты сказала, что веришь ему и веришь в него.
Пайпер рассмеялась ещё громче.
— Это что-то типа нашей коронной фразы! Мы друзья, не более. Как и с Николасом.
— Упаси Господь тебе целоваться с Николасом, — протараторил Джонатан.
— Я не целовалась с Фортинбрасом, — жёстко возразила Пайпер.
— На коронации Джулиана, когда вы оба исчезли.
— Это неправда! Так можно сказать про кого угодно.
— У него на губах была твоя помада.
— Ты что, рассматривал его губы?
— Я наблюдательный! И неужели ты думаешь, что я бы не понял, что он не сразу открыл дверь? К тому же Стефан потом сказал, что от него пахло твоими духами.
— Фу, вы все старые извращенцы! Не нюхайте меня!
Нахмурившись, Пайпер грозно сложила руки на груди и отступила на шаг. Джонатан ущипнул себя за переносицу.
— Пайпер, пожалуйста, — устало произнёс он. — Если он тебе нравится, просто скажи мне об этом.
— Чтобы ты запугал его и потребовал не приближаться ко мне?
Немного подумав, Джонатан ответил:
— Это вторая часть плана.
— Тебе не кажется, что ты переигрываешь? В прошлый раз тебя не интересовало, кто мне нравится.
— Сравнила обычного землянина и Третьего сальватора. Я и вправду беспокоюсь, Пайпер. Пожалуйста, скажи мне, что он тебе не нравится.
Джонатан придерживался принципа никогда не лезть в личную жизнь племянников и Кита в том числе, однако в данном случае без этого было никак. Речь шла о сальваторе, которому не доверяли, но от которого зависело слишком многое. Джонатан лишь хотел знать достаточно информации и быть уверенным, что Пайпер понимает, с кем лучше не связываться. Может, ей нужна помощь, о которой она просто боится попросить, но теперь, когда Джонатан первым начал разговор…
— Не могу, — тихо произнесла Пайпер, нервно улыбаясь. — Кажется, он мне нравится.
Джонатан на секунду зажмурился, пытаясь убедить себя, что это неправда.
— Может быть. Вероятность в пятьдесят процентов. Я не уверена, потому что он, вообще-то, сильно травмирован из-за Вторжения и не понимает, что происходит и…
— И ты считаешь, что можешь помочь ему? Пайпс, — продолжил он тут же, не позволяя ей даже слова вставить. — Кому-то просто нельзя помочь.
— Во-первых, мы сальваторы, — повторила она, особой интонацией выделив каждое из слов. — Во-вторых, мы одной магии. В-третьих, я знаю, что делать.
— Правда?
— Нет, — мгновенно призналась Пайпер. — Понятия не имею, что делать. Но разве это важно? Может, я просто всё это выдумала. Какая разница? Я не хочу обсуждать свою личную жизнь с тобой.
— Но я твой дядя, — недоумённо возразил Джонатан. — И я хочу быть уверен, что ты не влипла во что-нибудь очень сомнительное.
— Мы в Диких Землях, не забыл? Тут всё очень сомнительное.
— Это не значит, что я не буду беспокоиться, не зная, что происходит.
— К Киту ты тоже лезешь с такими дурацкими вопросами?
— Ещё даже не начинал.
— А планируешь?
— Да, потому что он ни в чём не сознаётся. Послушай. — Джонатан на секунду остановился, думая, как бы аккуратно изложить свои мысли и не задеть Пайпер. — Я знаю, что лезу не в своё дело. Знаю, тебе не нравится, что я знаю о том, что вы целовались. Но я спрашиваю не из-за того, что я глава Ордена и лидер коалиции, а из-за того, что я твой дядя. Я хочу знать, что Третий не использует тебя и что ты можешь за себя постоять. Потому что если не можешь, я пойду и всажу нож ему в…
— Благодаря магии в силе я могу сравниться с чистокровным великаном, так что я могу за себя постоять. В первый раз Дикие Земли встретили меня не очень тепло, но теперь я готова. Надеру задницу каждому, кто посмеет угрожать мне. Я не боюсь Фортинбраса и знаю, что он не использует меня. Мы же одной магии, — напомнила она ещё раз, улыбнувшись. — Я чувствую его и знаю, что он не лжёт.
Будто это могло убедить Джонатана. Магия всегда будет для него чем-то неизведанным, как и сама суть связи между сальваторами.
