частей.
Главный материал, конечно, дуб. При постройке корабля по большей части использовался отечественный, английский дуб. Здесь дело не в том, что он был лучше других, а в том, что в Англии жестко выполнялись все требования к рубке, транспортировке, сушке и т. д. Это и обеспечивало настолько высокое качество, что свой дуб британцы называли die hard («непробиваемый»). Мастеру Локку невероятно повезло, что он нашел дерево, готовое к употреблению. Причем по большей части это как раз и был английский дуб. Хотя для внутренней обшивки вполне годился и привозной, например, из Прибалтики. Дуб разделывался специальным образом, существовал так называемый «корабельный набор». Что, для чего, как. Для наружной обшивки – только идеальный дуб, для внутренней – можно и с небольшими дефектами. Всегда – без малейших признаков гнили.
Мачты – из высоких деревьев смолистых хвойных пород. Для мачт важны не только прочность, но и легкость, и своего рода гибкость. Кстати, дерево для мачт англичанам в основном приходилось завозить. Лучшим материалом считалась «рижская сосна». Хвойные деревья, например ель, использовались для изготовления палубного настила.
Кстати, корпус и палуба выше упоминавшегося испанского «Сантисима-Тринидад», самого большого линейного корабля, сделаны из кубинского красного дерева, а его мачты – из мексиканской сосны. Заканчиваем тему, надеюсь, что экскурс в дендрологию был достаточно познавательным.
Паруса не так интересны, как дерево, но кое-что отметим. Качество парусины и размер парусных полотен определялись парламентскими постановлениями. Государственный подход! Кусок парусного полотна в длину должен был быть 38 ярдов (34,7 метра), в ширину – 24 дюйма (61 сантиметр). Изготавливалось полотно из льна, часто с добавлением пеньки. Оттого паруса британских кораблей имели серый или бледно-желтый оттенок. «Белоснежностью» они точно похвастаться не могли.
Пара морских терминов, имеющих прямое отношение и к парусам, и к управлению кораблям. Рангоут – это, главным образом, все мачты. Такелаж – совокупность снастей, проще говоря – многочисленные тросы и веревки. Звучит не ахти, но именно с их помощью осуществляется управление кораблем. Для наглядности. Оснащение корабля первого класса, как «Виктори», предусматривает около 70 километров различных тросов! Управляться с ними – и мастерство, и искусство.
…«Виктори» строили шесть лет. В 1759-м начали, 7 мая 1765-го – спустили на воду. Не торопились, выбирали лучшее. Получился превосходный корабль. Надежный, мощный. Не такой внушительный, как «Сантисима-Тринидад». Та размером с пятиэтажный дом. Не впечатлило? А вы представьте себе плывущую пятиэтажку, ощетинившуюся пушками. Страшновато…
«Виктори» ее еще победит, при более скромных габаритах. 69 метров в длину, 16 – в ширину. Высота – 62 метра. Три палубы. Водоизмещение – 3500 тонн. 104 пушки. Скорость – 11 узлов (чуть больше 20 километров в час). Общая стоимость постройки – 63 тысячи фунтов. Переводить это в «современные деньги» – занятие довольно бессмысленное. Отмечу лишь, что во второй половине XVIII века годовой доход в 500 фунтов позволял иметь трех слуг. Так нагляднее.
Отдельно – про вооружение. 104 пушки – это, конечно, мощь. Однако такую мощь нужно правильно расположить, из расчета массовой доли нагрузок. Калибр орудия – размер ядра. Самые тяжелые пушки, 32-фунтовые, на нижней палубе (гондеке). Почти 3 метра в длину, вес пушки – 2,75 тонны. Ядро – около 15 килограммов. Только тяжелый дубовый борт может выдержать его удар. Мачта разносится в щепки. Впрочем, точность у «больших пушек» не очень высокая. На «Виктори» их 30 штук.
На средней палубе, мидельдеке, 24-фунтовые орудия. Вес ядра – 11 килограммов. Стреляет еще и картечью, и гранатами. Главное предназначение – повредить мачты, паруса, обездвижить противника. 28 таких пушек на средней палубе «Виктори».
Верхняя палуба, опердек, 30 12-фунтовых пушек. Корабельная артиллерия работает достаточно просто. Чем меньше орудие – тем чаще оно стреляет. Быстрее заряжается, артиллеристов нужно меньше. Восьмикилограммовые ядра корабль противника серьезно не повредят, да и предназначены они не для этого.
Ближний бой! Расстояние – метров в 30, а то и меньше. И побольше картечи! На опердеке – самые искусные артиллеристы. Они поражают живую силу противника. Они «зачищают палубу» для абордажной команды.
Пушки стоят и в других частях корабля, отмечу особые. Карронады. Английское изобретение, новинка. Короткая гладкоствольная пушка со стрельбой малой дальности. Хороша только в ближнем бою. Из-за уменьшенного заряда пороха выпущенное из карронады ядро имело низкую скорость. Оно не пробивало борт, а проламывало его, превращало в кучу деревянных щепок разных размеров, которые, разлетаясь, наносили огромный урон противникам.
Пальба из пушек на корабле – ад кромешный. Порох того времени очень дымный, палубы заволакивало густым дымом, противник в тебя попадал… Как они при этом продолжали вести огонь – не знаю. Но – не переставали. Про пушки и артиллеристов мы еще поговорим не раз, пока – продолжим знакомство с «Виктори».
Нос корабля поначалу украшала огромная фигура короля Георга с лавровым венком на голове. Короля поддерживали аллегорические фигуры Победы и Британии. Борта «Виктори» окрашены в черный цвет, с желтыми полосами в районе пушечных портов. Красиво, внушительно.
Теперь поднимаемся на борт. Полноценную экскурсию можно совершить и сейчас. «Виктори» стоит на вечном приколе в Портсмуте и давно уже является музеем. И все же сегодня не совсем так, как тогда. Снова используем знания и воображение.
Мирная жизнь… На «Виктори» – почти тысяча человек, включая морскую пехоту. На шестимесячную кампанию полагалось 300 тонн пресной воды, 45 тонн сухарей, 30 тонн солонины, 50 тонн пива и т. д. Солидный груз!
Про жизнь матросов я уже кое-что рассказал, но пару-тройку деталей добавить стоит. Между пушками к борту крепились откидные доски. Это не что иное, как… обеденные столы. Посуда – деревянная, стаканы – из рога.
«Матросская койка» – кусок парусины размером 1,8 на 1,2 метра. Днем сворачивается и хранится в специальной сетке. Функциональная вещь. Считалось, что во время боя «свернутые койки» защищали от осколков. Точно известно, что койки использовались как саван. Если матрос погибал в бою или умирал от болезни, в «койке» его и хоронили. Спали матросы в основном на нижней палубе. Те, кто высоко поднялся, выше и размещались.
Так называемый «адмиральский этаж» – надстройка на корме, верхняя палуба. Здесь и своя каюта для адмирала, и адмиральский салон. В салоне проводятся совещания и принимаются гости. Кровать у адмирала, как и у всех офицеров, такая же, как и у матросов. Все тот же старый добрый гамак. У адмирала, правда, гамак с пологом. С вышивкой, согласно легенде, от самой леди Гамильтон.
И да, у Нельсона имелся свой, персональный туалет. Из дерева, что-то очень похожее на современный биотуалет. Нельсон вообще-то был не
