и несвежая, но тем не менее это вода. Я впитываю все до последней капли, пока губка не становится сухой.
Человек на другом конце отдергивает шест.
— Нет! — вскрикиваю я. Этого недостаточно. Этот маленький глоток воды только усилил мою жажду. — Мне нужно больше воды. Пожалуйста.
Неожиданно в моей голове промелькнул образ кристально чистых ручьев моей родины. Моя душа взывает к сладкой, свежей воде, которая стекает с гор. Там я смогу напиться досыта.
— Это все, что ты получишь сейчас, — рычит мужчина, моряк с квадратным лицом, с грубыми татуировками на жилистых предплечьях. — Будь хорошей девочкой, и, может быть, я дам тебе снова, пока не взошло утреннее солнце.
Разочарование и гнев пронизывают меня, впиваясь колючками в сердце. — Ублюдок, — шиплю я себе под нос, глядя на темное небо. Сегодня очень пасмурно. С одной стороны дует прохладный ветер. — Гроза приближается, — кричу я в ответ. Не знаю этого наверняка, но готова рискнуть. — Она — настоящее чудовище. Ты разгневал богов, мидрианец.
Моряк усмехается, но замечаю признаки страха на его лице.
— Ты мне не веришь, да? — Бросив предостережение ветру, я заливисто смеюсь. Это все, что я могу сделать. Либо мои слова будут восприняты как бред сумасшедшей, либо окажутся очень действенными. — Тебе лучше вернуться и поговорить со мной, когда все будет в самом разгаре, или, клянусь жизнью, ты встретишь свою смерть на дне этого моря.
Моряк грозно поднимает шест. — Заткнись, ведьма, или я выбью тебе чертовы зубы. — Он сердито бормочет себе под нос и уходит, оставляя меня наедине с моей жаждой, голодом и гневом моря.
И только одно не дает мне покоя.
Я закрываю глаза и думаю о Кайме. Вспоминаю, как крепко сжимала его в объятиях.
Кайм, которого я видела во сне, был настоящим.
Он был реальным.
«Будь терпелива, любовь моя. Я иду за тобой».
Я знаю.
Когда Кайм придёт, шторм, которого так боятся моряки, покажется им пустяком по сравнению с тем, что он с ними сделает.
Глава 13
Кайм
— Нет… — шепчу я, когда Амали выскальзывает из моих рук, ее теплое, совершенное тело превращается в зыбучий песок под моими проклятыми черными пальцами.
Но внезапно вспоминаю, что она не должна быть в этом месте; не должна казаться здесь столь цельной, и испытываю чувство облегчения, даже когда моя потребность превращается в зияющую пропасть.
Я давно подозревал, что это холодное место, которое посещаю в своих снах, лежит близко к завесе между жизнью и смертью.
Если Амали покинула это место, значит, вернулась в мир наверху.
Она жива.
И мне нужно придумать, как ее спасти.
Медленно поднявшись на ноги, я натягиваю брюки, качаю головой при воспоминании о своей коварной половинке, которая может делать со мной такие вещи даже в таком месте как это.
Одним лишь взглядом она может заставить меня потерять рассудок.
Оглядываюсь по сторонам, ища хоть какие-то признаки темного безымянного ублюдка, но его нигде не видно.
Он прячется? Следил ли за нами? Если да, то я убью его к чертовой матери. Мне плевать, что он сам Темный.
— О, не нужно быть таким скромным, мальчик. Я все вижу. Все знаю.
— Ну, неужели же ты такой умный? — огрызаюсь, чувствуя раздражение и ничтожность. — У тебя всегда принято исчезать, когда ты больше всего нужен?
— Напротив. Как правило, я появляюсь, когда меньше всего нужен. Я никогда не нужен людям по-настоящему, мой мальчик, даже если они убеждают себя, что нуждаются во мне.
— Я не занимаюсь головоломками. Ты в курсе моей ситуации или нет?
— Как уже говорил, я знаю все.
— Тогда ты знаешь, что я хочу заключить с тобой сделку.
— Знаю.
— И все же игнорируешь меня теперь? А раньше был таким настойчивым?
Темная личность хихикает в моем сознании. — Я никогда не игнорировал тебя, Каймениэль. Но ты еще не готов к тому, что даст тебе моя кровь.
— Теперь я вспомнил, почему никогда не хотел торговаться с тобой. Хоть раз скажи прямо.
— Когда тебе столько лет, сколько мне, все тайное становится явным. Я уже не умею говорить по-другому. Будь терпелив, дитя. Скоро ты поймешь, что…
Внезапно белый туман застилает мое сознание, и я падаю.
Жестоко вырванный из мира грез, оставляю позади темного незнакомца и его раздражающе таинственные обещания.
И снова остаюсь без ответов.
Падаю сквозь бурю белого порошка, сквозь ледяной холод и шквалистый ветер.
Просыпаюсь. На этот раз в моем сознании звучит голос Вайлорен. «Открой глаза, мальчик».
Почему все эти древние, могущественные существа обращаются ко мне, как к простому ребенку?
Это начинает действовать мне на нервы.
Что ты сотворил, дракон, проклятые черти?
Мои глаза распахиваются как раз вовремя, прежде чем я падаю на землю с болезненным, глухим шорохом. Приземлившись на снег, утыкаюсь головой в грудь, неловко перекатываясь, чтобы остановить падение.
Кувыркаясь, как мешок с костями, качусь по крутому склону, покрытому снегом. С руками, все еще крепко связанными за спиной, это настоящее чудо, что я ничего не сломал.
Наконец, остановившись на краю сугроба, я обмяк, и мое тело превратилось в жалкую массу. Прокашлявшись и отплевываясь, вычищаю комок снега изо рта.
Яростный ветер давит на меня. Подняв голову, вижу, как низко проносится Вайлорен, раскинув золотые крылья.
Издаю стон.
Неужели она только что… сбросила меня с неба?
Она же не собирается снова пытаться подхватить меня в свои проклятые когти?
Только не снова…
Но вместо того, чтобы схватить меня, Вайлорен грациозно опускается, приземляясь в облаке мягкого белого снега. Она складывает крылья на массивном сверкающем теле и смотрит на меня единственным золотым глазом.
Медленно, мучительно я поднимаюсь на ноги. — Зачем это было нужно? — рычу я дракону.
«Ты горел и не реагировал. — Драконица слегка пожимает огромными плечами. — Если бы не жар, я бы подумала, что ты умер».
— Ты решила, что я либо мертв, либо умираю, и бросила меня в снег?
«Как уже сказала, у тебя была лихорадка».
— Ты — древняя тварь с отвратительными манерами. Прервала очень важный разговор, — ворчу я, разворачиваясь и поднимая связанные руки за спиной. Как обычно, я чувствую свои пальцы, но на самом деле их там нет.
Я оставил черные руки там, в безмолвном мире, вместе со своим настоящим именем и памятью об Амали в моих объятиях.
Она была настоящей.
И теперь она у мидриан.
Я уничтожу их всех.
— Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, дракон, ты сейчас же освободишь меня и оставишь здесь, — тихо говорю я, глядя на
