упал прямиком на больное плечо. Все перед глазами потемнело, я услышал далекие голоса, пение, в черноте распустились огненные соцветия.
А потом я очнулся.
Рядом кто-то стонал, кто-то ругался, портальная дуга раскачивалась, словно баскетбольное кольцо, в которое только что положили мячик сверху. Дю-Жхе поднимал на ноги Веррада, который непонимающе крутил головой и бормотал что-то не пойми на каком языке.
— Промазал, сука, ха-ха… — прохрипел объявившийся рядом со мной Макс. — Ты жив? Как сказал Вильгельм Телль — стрела от яблочка недалеко падает.
— Жив, — ответил я, хотя не был так уж в этом уверен.
Рана снова начала кровить, судя по жжению, тело было слабым и тяжелым, словно мускулы заменили на вату.
— Но второй раз не промажет, — добавил я, поднимаясь на ноги.
Сколько времени нужно легкому штурмовику, чтобы развернуться и снова зайти на цель? Взять поправку, чтобы не получилось как в прошлый раз, и всадить ракету точно в яблочко?
Пара-тройка минут, не больше.
Веррад, похоже, этот факт осознал, по крайней мере больше не ныл, что чего-то не знает.
— Вот ведь дела, вапще, — продолжал Макс. — От нас вообще ничего не зависит. Смешно. Стоишь и ждешь — либо ты труп, ха-ха, либо спасемся… И вот мне почему-то не страшно. Совсем. Раньше я всего боялся, а теперь нет, мне похеру. Давай, чешуйчатый, уж не подведи!
В обычных обстоятельствах шавван, которого назвали «чешуйчатым», кидался бить обидчику морду, но Веррад даже не повернул головы, он наверняка вообще ничего не услышал.
— Волосатик, ты тут? — проворковал Равуда в моих наушниках. — Мне ли не знать? Сейчааас мы тебя…
Я отключил связь — не о чем мне с ним разговаривать.
— Есть! Есть! — заорал Веррад, и дугу портала заполнило фиолетовое свечение. — Открылся! Нестабильное, не знаю куда, но можно идти!
Я дернулся, чтобы пройти как обычно первым, но Макс удержал меня за руку.
— Ты мало на что годишься, — шепнул он мне в ухо. — Пускай татуированный.
Дю-Жхе метнулся в портал, и сердце мое замерло — что делать, если он вернется, или вернется с сообщением, что туда нельзя? Но ферини тут же выскочил обратно и замахал руками, призывая остальных за собой, после чего Макс меня отпустил.
Лиловый огонь облизал мне лицо, я ощутил, что падаю, а в следующий момент сообразил, что это не знакомый нам берег моря на планете гирванов.
Тут было слишком холодно.
* * *
В глотку ворвался по-настоящему ледяной воздух, и мороз вцепился в тело множеством острых когтей.
Тут портал стоял под открытым небом, на круглой площадке из темного металла, гладкого, точно попка младенца. А дальше колыхался сплошной белый туман, в котором угадывались очертания сугробов, еще дальше выступали огромные силуэты, то ли строения, то ли скалы.
— Где это мы? — спросил я, лязгая зубами.
— Если бы я знал, — ответил Дю-Жхе.
Котик поддержал его недовольным хрюканьем.
Последним через портал влетел Билл с буквально дымившимся рюкзаком на спине, и лиловое свечение погасло.
— Караулы, огонь, еда, — распорядился я, и повысил голос. — Кто-то узнает место?
Бойцы переглядывались, чесали в затылках, пожимали плечами.
— Значит надо отсюда убираться, чтобы уж точно попасть в Столицу, дело такое, — пробормотал я, глядя на Веррада. — Но ладно, сначала пожрать, а то замерзнем мы здесь.
Бронезащита в принципе снабжена подогревом, это я знал, но за все время на Бриа мы им ни разу не пользовались — даже в холодный сезон там было теплее, чем в нашем сентябре. Но сейчас придется разбираться, как эта штука включается, рыться в мануалах, тестировать.
Груда из рюкзаков выросла сбоку от портала, две группы бойцов двинулись в разные стороны — оружие наизготовку, с собой лопаты и топорики, чтобы добыть того, что может гореть.
И в этот самый момент холодный ветер дунул сильнее, и полотнища тумана расступились.
Сверху нависло темно-лиловое небо с очень робким синим солнышком, и огромной, очень яркой звездной туманностью, видимой даже при свете дня. Зато со всех сторон обнаружились громадные здания-соты, громадные круги белесого сыра, все в дырках, или яйца чудовищных птиц, под собственной тяжестью наполовину ушедшие в землю.
Собравшийся погулять Котик, увидев их, сердито зашипел и метнулся к куче из рюкзаков, в которую и попытался зарыться.
— О нет, только не это, — прошептал стоявший рядом со мной Макс.
Нечто подобное мы уже видели, и едва унесли ноги из того странного места, где я добыл Уплотнитель Реальности.
— Стоп! Всем назад! — гаркнул я, хотя бойцы уже и так остановились.
Вокруг было пусто, только выл ветер и колыхался, вновь наступая, белесый туман. Только вот я ощущал угрозу, смотревшие на нас глаза, не столько враждебные, сколько любопытные, но чужие, невероятно чужие.
Так муравей может реагировать на глядящего с высоты человеческого роста энтомолога.
— Придется сидеть без костра, ха-ха, — буркнул Макс.
Ну да, деревьев тут нет, а рубить эти здания я бы не стал и под страхом смертной казни. Слишком хорошо помнил, что случилось с бриан, которые сунулись в одно из них, и попытались сломать стену.
Кто знает, может эти строения сами по себе разумные существа?
— Что эт-то? — зубы Веррада лязгали, казалось, что вот-вот, и он напустит в штаны. — Кто-кто п-п-построил этот город?
— Какая разница? — я поднял забрало и вытер мокрое от пота лицо. — Тут опасно. Смертельно опасно — это мы знаем. Так что давай поедим, и возьмемся за дело.
Я жевал сухпаек, не ощущая вкуса — так, хрустело что-то на зубах, проваливалось в желудок. Попутно смотрел мануал по бронезащите, пытаясь разобраться с подогревом, ведь точно помнил, что он упоминался.
Ага, отлично… только в продвинутой версии, которая у меня.
И то для нее нужна специальная батарея, которая вставляется в специальный паз на пояснице. А батареи имеются только на складах у интендантов Гегемонии, и эти склады нам сейчас доступны примерно в той же степени, что и курорты Кипра.
— Черт, — сказал я. — Придется мерзнуть.
Нахохлившиеся бойцы сидели кучками, почти никто не разговаривал, туман колыхался, завывал ветер.
А на меня навалилась ужасная тоска по дому, по родным, по маме и жене, по Сашке. Отдал бы всю эту экзотику, чтобы вернуться в обычную жизнь, где все скучно и банально, но зато не надо сражаться и убивать, не надо скакать из мира в мир и бояться, что тебя самого прикончат.
И тут же я перестал слышать ветер, по телу расплылось приятное тепло, в голове что-то дрогнуло. Я увидел Юлю, сидевшую в кресле, стену за ее спиной, висящие на ней рыцарские щиты или
