И через лес мы собираемся идти, чтобы не ждать очередного каравана и не терять время. Надеюсь, это — достойная цель⁈
— Дмилыч, извини, я же не знала… — всю её воинственность как ветром сдуло.
— А просто поговорить ты не пробовала? Чтобы уточнить.
— Возможно, я действительно не настолько взрослая… Пока выучила лишь слова, — она развернулась и ушла.
Вместе с ее уходом меня словно все силы покинули. Хорошо, рядом стоял стул, на него я и рухнул:
«Идиот! Скотина! ***, ***, ***! — принялся мысленно обзывать себя последними словами. — Русалка-то здесь причем? Зачем я…?»
— Вообще-то я приходила позвать тебя на ужин, — снова раздался ее голос, — мы с Кентом ждем. Идешь?
— А, чего? я… куда? — возвращение из собственных мыслей происходило с скрипом.
— Тут недалеко. Выходишь из комнаты, поворачиваешь налево и доходишь до третьей двери. Помочь?
— Справлюсь… — поднявшись со стула, зацепился одной ногой за другую, резко подался вперед и… уткнулся носом прямо в ее грудь.
— Вижу. Похоже, ты уже на ногах не держишься, — она меня поддержала. — Как самочувствие?
— Лучше. Кое-что осознал.
— Звучит многообещающе. Не поделишься?
— Понял свою ошибку, — мой взгляд словно прикипел к ее декольте.
— Неужели? И какую конкретно?
— Был не прав: ты — большая девочка.
Интерлюдия 4
Алкос не планировал задерживаться в Гринске и сейчас поджидал ближайший караван до Пересыльного, чтобы без проблем добраться до железнодорожной станции. Аналитик третий день пребывал в приподнятом настроении. Поездка оказалась сверхприбыльной — он сумел продать стадию возрождения за двести пятьдесят тысяч и при этом сохранить тусклую пирамидку.
Покупателем стал толстосум, который одним из первых догадался организовать скупку трофеев у обитателей Беспределья. Поговаривали, что его состояние давно перевалило за сотню миллионов. Новоявленный миллионер не спешил покидать опасный Гринск, поскольку испытывал страсть к охоте на смертоносных монстров Рубежья. На этом поприще он сам потерял уже несколько возрождений, а потому покупал их при любой возможности.
В итоге аналитик полностью окупил свои затраты и наварил немалую прибыль — чем не повод для радости? Однако сегодня утром его радость померкла. Алкос, снимавший домик на окраине Гринска, увидел в окно ближайшего соседа, после чего практически весь день просидел взаперти, опасаясь высунуться наружу.
Первой мыслью было — наемный убийца выслеживает его. Однако вторая, здравая, сразу подсказала: если бы выслеживал, вряд ли жертва успела бы об этом узнать. Чуть позже аналитик заметил, как Викт вывел из избы девушку и повел ее в сторону Беспределья.
«А ведь это Ларика! — мысленно воскликнул наблюдатель. — Но как десятник ее отыскал? Он убил Дмилыча?»
На примыкавшей к Беспределью окраине Гринска сеть по интерфейсу то и дело сообщала о проблемах с перепиской, поэтому за нормальной связью нужно было отправляться в центр города. Опасаясь, что Викт вернется в самый неподходящий момент, Алкос выбрался из дома лишь в сумерках. Он нашел контору, в которой имелся доступ к сетевому компу, и составил прогноз, отыскав последние данные по Дмилычу, Кенту и Ларике. Результаты полностью подтвердили: Викт и девушка аналитику не привиделись. Мало того, расклад показал, что специалисту по прогнозам лучше поддержать Дмилыча. Только после этого он отправил сообщение.
Ответ, состоявший всего из двух слов «понял тебя», пришел с большим запозданием. Алкос задумался о своих дальнейших действиях.
«Если Дмилыч уже в Пересыльном, значит завтра будет здесь. Что я могу сделать, чтобы и парню помочь, и самому не подставиться? Не хватало еще испытать на себе гнев Викта. Мало ли, как у них все закончится… Любой прогноз не дает полной гарантии, а встреча с обозленным десятником мне абсолютно не улыбается».
Поразмыслив некоторое время, Алкос принял решение:
«Соберу-ка я сведения о той части Беспределья, что примыкает к Гринску. Зная Дмилыча, тот наверняка попрется за девкой, а потому любое подспорье будет нелишним. В открытом доступе вряд ли найдешь что-то дельное, значит копать надо в переписке вышедших на свободу преступников. Таких, как тот же Викт. Чую — ночка мне предстоит бессонная».
Засучив рукава, Алкос принялся за работу. Он хоть и не входил в десятку лучших аналитиков Рубежья, дело свое знал. Опять же, иногда и слабенькие способности ведуна выстреливали в нужном направлении.
Чем дольше аналитик углублялся в изучение вопроса, тем страшнее ему становилось. От описания хищников, обитающих в дебрях Беспределья, и пришельцев, проникающих в эту опасную зону… Беспричинными зверствами монстрам не уступали и группировки отморозков, отбывавших там наказание. Одной из таких когда-то руководил Викт.
«И как раз недалеко от Гринска обитают его бывшие подопечные. Не к ним ли десятник потащил Ларику? Очень на то похоже. Так-так, какие тут твари водятся?»
Алкос решил сосредоточить внимание на данных именно по этой территории. Примерно к полуночи аналитик составил краткий отчет по расстановке сил, даже составил карту с ареалами обитания самых опасных хищников и матерых пришельцев. Обозначил на ней зоны, контролируемые разными группировками бандитов, а также указал отношения между ними.
«Кто бы мог подумать⁈ Мало того, что живут, считай, в аду, так еще и друг с другом умудряются враждовать. Им там адреналина не хватает?»
Из анализа следовало: если банды изредка и сотрудничают между собой, то, как правило, против других банд. Такие стычки всегда заканчиваются гибелью одного-двух человек.
Когда Алкос закончил работать, то обратил внимание, что уже начало светать.
Глава 8
Под названием Улыбка
До Карма я в тот день так и не дошел. Да что там говорить — после ужина в прекрасной компании я и в свой номер не вернулся. Причем не скажу, что много выпил, просто…
Когда сели за стол, чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Давно со мной такого не было: и говорил невпопад, и пил, словно чужим ртом. Хорошо, Кент быстро сориентировался и отвлек внимание нашей спутницы, давая мне время прийти в себя.
Потом, наконец, отпустило, и все пошло, как по накатанной. Легкая беседа, ненавязчивый юмор, добродушные подколы. В комнате воцарилась именно та атмосфера, когда не хочется уходить. Может поэтому, когда Русалка сказала: «А вас, Дмилыч, я попрошу задержаться», нисколько не напрягся, полагая, что сейчас мы быстро утрясем недавние разногласия. Однако ее следующая фраза, после того, как Кент отправился в свою комнату, меня по-настоящему ошеломила:
— Дмилыч, сегодня ты спишь со мной. И это не обсуждается.
На пять секунд в комнате повисла напряженная тишина, после чего нашел в себе силы ответить.
— Еще как обсуждается — в постели с красивой женщиной я и сам не усну, и ей не дам.
— Кто чего кому не даст — вопрос спорный. А сейчас ты идешь в душ.
Ночью немного поспать все-таки удалось, но не больше двух часов, что ничуть не испортило настроя. Проснулся с ощущением всепоглощающего счастья.
— И только попробуй теперь сказать, что в Гринск вы пойдете без меня — сразу пожалуюсь дяде, — произнесла Русалка, когда я поднялся с кровати.
— А кто у нас дядя? — спросил, оглянувшись. Даже, если бы она ответила «волшебник», как в известном кинофильме, удивился бы меньше, нежели услышав ее ответ:
— Семеныч.
— Ого! — вырвалось непроизвольно. — Погоди, а почему он не помогает своей очаровательной племяннице в ее стремлении к росту?
«Мне лично Семеныч посодействовал дважды, в итоге я сумел подняться по ступенькам развития. Да и советы его были весьма кстати. Неужели он отказал родной крови? Не верю!»
— Дядя очень строг ко мне. Он считает, что я сама должна всего добиваться. Например, вчера я сама добилась тебя.
Мог бы с ней поспорить, но зачем? Иногда женщине лучше уступить,
