— В комнате мадам Фюмаль?
С таинственным видом Торранс покачал головой.
— Апартаменты огромны, — прошептал он. — Вы сейчас увидите.
Как человек, знакомый с обстановкой, он показывал Мегрэ различные комнаты, не обращая внимания на мадам Фюмаль, которая продолжала лежать в постели.
— Я никому еще ничего не говорил. Думаю, что лучше, если первым узнаете вы. Сюда…
Они прошли через одну пустую спальню, потом другую. Было очевидно, что ими давно не пользовались. Ванной комнатой тоже не пользовались и там сложили ведра и щетки.
Слева от коридора довольно просторная комната была занята старой мебелью и пыльными чемоданами.
В самом конце коридора Торранс наконец открыл дверь в комнату поменьше, чем остальные, единственное окно которой выходило во двор. Там, как в комнате для прислуги, стояли диван, покрытый красным репсом, стол, два стула и дешевый шкаф.
Инспектор с торжествующим огоньком в глазах показал на пепельницу-рекламу, в которой лежали два окурка.
— Понюхайте, патрон. Не знаю, что по этому поводу скажет вам Мере, но я уверен, что эти сигареты были выкурены недавно. Без сомнения, вчера. А может быть, и сегодня утром. Кода я вошел, в комнате пахло табаком.
— Ты посмотрел шкаф?
— Там только два одеяла. А теперь встаньте на стул.
Осторожно, он шатается.
По опыту Мегрэ знал, что большинство людей, если хотят что-нибудь спрятать, кладут это на верх шкафа или гардероба.
Там, поверх толстого слоя пыли, лежали бритва, пачка лезвий и тюбик крема для бритья.
— Ну и что вы об этом скажете?
— Ты говорил об этом со слугами?
— Я предпочел сначала поговорить с вами.
— Возвращайся в салон.
Мегрэ постучал в дверь спальни. Ему не ответили, но, приоткрыв створку, он увидел, что мадам Фюмаль смотрит на него.
— Что еще вам от меня надо? Мне так и не дадут поспать?
Она выглядела ни хуже, ни лучше, чем утром, и, если еще выпила, это не было заметно.
— Извините, что беспокою вас, но мне нужно делать свою работу, а у меня к вам есть несколько вопросов.
Мадам Фюмаль продолжала смотреть на него нахмурив брови, как будто пыталась угадать продолжение.
— Если я не ошибаюсь, все слуги спят в комнатах над гаражом?
— Да, а что?
— Вы курите?
Она замялась, но не успела солгать:
— Нет.
— Вы все время спите в этой комнате?
— Что вы хотите этим сказать?
— Я думаю, ваш муж никогда не ночевал в ваших апартаментах?
На этот раз было ясно, что она поняла, и, как бы перестав защищаться, глубже зарылась в простыни.
— Он все еще там? — спросила она вполголоса.
— Нет. Я с большой долей уверенности могу сказать, что он провел там по крайней мере часть ночи.
— Это возможно. Я не знаю, когда он ушел. Он приходит и уходит…
— Кто это?
Мадам Фюмаль казалась удивленной. Она, должно быть, думала, что он знал больше, и теперь, казалось, жалела, что слишком много сказала.
— А вам об этом не говорили?
— А кто бы мог это сделать?
— Ноэми… Или Жермена… Они обе в курсе… А Ноэми даже…
Странная улыбка появилась на ее губах.
— Это ваш любовник?
Тогда она рассмеялась хриплым смехом, который явно давался ей с трудом.
— Вы представляете меня с любовником? Вы что же, думаете, что меня еще захочет мужчина? Вы внимательно смотрели на меня, комиссар? А хотите увидеть, что… — Она вцепилась в простыню, как будто собралась ее откинуть, и Мегрэ вдруг испугался, что она покажет ему свою наготу. — Мой любовник! — повторила она. — Нет, комиссар, у меня нет любовника. Я уже давно… — Внезапно она осознала, что выдала себя. — Они у меня были, это правда. Фердинанд об этом узнал и всю жизнь заставлял меня платить за это. С ним за все надо платить. Вы понимаете? Но мой брат ему ничего не сделал, за исключением того, что был сыном моего отца и моим братом.
— Так это ваш брат ночевал в комнате в конце коридора?
— Да. Он часто там ночует, несколько раз в неделю.
Когда в состоянии дойти сюда.
— Чем он занимается?
Мадам Фюмаль посмотрела ему в глаза со сдержанной яростью.
— Он пьет! — резко сказала она. — Как и я! Ему не хочется делать ничего другого. У него были деньги, жена, дети…
— Ваш муж разорил его?
— Он отнял у него все, до последнего гроша. Но если вы думаете, что это мой брат его убил, то ошибаетесь. Он даже на это теперь не способен. Не больше, чем я.
— Где он сейчас?
Она пожала плечами:
— Где-нибудь, где есть бистро. Он уже не молод. Ему пятьдесят два года, а на вид по меньшей мере шестьдесят пять. Его женатые дети отказываются с ним встречаться, а жена работает на заводе в Лиможе.
Мадам Фюмаль поискала бутылку.
— Это Виктор впускал его в дом?
— Если бы Виктор об этом узнал, он бы сказал мужу.
— У вашего брата был ключ?
— Ноэми ему заказала.
— Как зовут вашего брата?
— Эмиль… Эмиль Лантен… Я не могу вам сказать, где его найти. Когда он узнает из газет, что Фюмаль мертв, он наверняка не осмелится прийти. В таком случае вы в конце концов подберете его где-нибудь на набережной или отыщете в Армии спасения.
Мадам Фюмаль снова с вызовом посмотрела на комиссара и с горькой гримасой начала пить прямо из горлышка.
Глава 5Дама, которая любит сидеть у огня, и девушка, любящая поесть
Ему не нужно было ни говорить, кто он, ни показывать свой жетон. Глазок, находящийся в двери на уровне лица, позволял увидеть изнутри того, кто звонил. Дверь тут же открылась, и восхищенный голос произнес:
— Месье Мегрэ!
Он тоже узнал женщину, которая открыла ему дверь и проводила его в комнату, в которой было очень жарко от включенного газового радиатора. Должно быть, сейчас ей было шестьдесят лет, но она почти не изменилась с тех пор, когда содержала на улице Нотр-Дамде-Лоретт небольшой дом свиданий и Мегрэ вытащил ее из беды.
Он не ожидал увидеть ее в этой гостинице на улице Этуаль, на двери которой висела табличка: «Сдаются роскошные однокомнатные квартиры на месяц и на неделю».
Это была не совсем гостиница. И бюро было тоже не бюро, а уютная комната с мягкими креслами, на которых мурлыкали две или три персидские кошки.
