ей нужно? — обращаясь к соседке решила поинтересоваться я.
Не надо мне ничего. Езжай домой уже, меня скоро выписывают — в привычной манере перебила мама.
Но через пять минут у меня уже был список необходимого, а еще через пятнадцать — информация о состоянии ее здоровья от дежурного врача. Привезли на скорой с высоким давлением, решили оставить понаблюдать.
Много напряжения, годы не прожитой злости, заблокированные эмоции — классические психосоматические причины гипертонии. Я говорила ей об этом, но в ответ только сарказм о модной преставке «психо», которое используют, чтобы зарабатывать на простых смертных.
Через час я снова в палате номер 8, с двумя пакетами и недовольным взглядом, которым одаривает меня самый родной человек. Я просто не могу поступать иначе. Не могу бросить ее, не могу причинить еще больше боли.
Спасибо за заботу — протягиваю коробку конфет барышне у двери, широкое лицо расплывается в улыбке, от чего она становится милой.
Езжай домой, поздно — нейтрально повторяет мама.
Если что-то нужно будет — звони. Я приеду завтра.
Да не надо мне ничего, ты и так притащила, половину в помойку можно — стараюсь сохранять состояние, эти слова — просто попытка защититься.
Хочешь — выброси, я еще привезу — каждое слово стараюсь произносить не из головы, а из сердца. — Мам, прошу тебя, бери трубку.
Ладно — тихо отвечает она и поднимает глаза. Боль, боль, боль, боль, боль. Мои жалобы на эту планету сейчас кажутся капризами избалованного ребенка. То, что прошла эта женщина, я даже не могу представить. Флешбеком врывается в сознание ярой вспышкой договор на уровне души. Мы заранее договариваемся с родителями, к которым приходим о том, какой опыт будет оптимальным для всех. И сейчас спонтанно распаковалось воспоминание о том, что душа этой женщины — высокодуховная сущность с фиолетовым свечением и на Земле выполняет миссии учителя для продвинутых. Ее душа сказала, вернее передала вибрационно «тебе будет нелегко, но если сердце сможет увидеть скрытое, все откроется». В человеческих словах звучит странно, но суть в том, что мой опыт — не бороться, не исправлять, не трансформировать, а принять и увидеть больше. Видимо, сейчас мой поступок, слова и состояние, вернее частота вибрационной волны, на которую я настроена — соответствует тому, о чем мы договаривались. Значит лед тронулся, двери приоткрылись, процесс запущен. Скорее всего, дело не только во мне, но и в том, что на этой линии реальности, мама позволила себе снять какой-то процент защиты. В моем сердце словно расцветает лотос, раскрываясь лепесток за лепестком. Любовь — основная энергия вселенной, но проживать ее в человеческом теле — как слышать любимую мелодию под водой в скафандре. Хочется пуститься в пляс, но тело слишком тяжелое. Чертова гравитация. Сажусь в машину и почти растекаюсь по креслу, тело отпускает. Мама в порядке и впервые за наши 30 лет вместе, я чувствую, что есть надежда. И ответ, как всегда, очевиден — любовь.
15 Декабря
Нервно барабаню по рулю, подгоняя светофор. По пути из больницы опаздываю в салон на макияж и укладку. Оттуда сразу к родителям Ника. На заднем сидении пакет с подарком — китайский чайный сервиз на шесть персон. Из рассказов я запомнила, что его мама любит красивую сервировку и хорошо печет. Он мало говорил о родителях. Знаю только, что есть старший брат от первого маминого брака. А отец Ника — так называемый «фестивальный» ребенок. Дедушка Попула приехал из Эфиопии на какой-то международный студенческий съезд, влюбился в женщину, а может и страну, решил остаться.
Оля звонит уже третий раз, нажимаю «принять».
— Минута — говорю, предвосхищая вопрос, и сворачиваю в сторону салона.
Хорошо, жду тебя — коротко говорит подруга. Меня накрывает волна благодарности за то, что она есть в моей жизни.
Спустя два часа у большого зеркала стою красивая я и трое девушек, ответственных за это. Оля помогла с одеждой. На мне темно-фиолетовое шерстяное платье на запах, сапоги на невысоком каблуке, черное пальто. Локоны, ровная кожа, нюдовый маникюр. Сегодня я не выгляжу как психиатр, сегодня — я идеальная девушка. Улыбаюсь отражению. Благодарю девочек и отправляю сообщение своему парню, хоть и не настоящему. Пока не настоящему.
Мы не виделись больше недели, он вернулся из Москвы сегодня. За семь дней два коротких звонка с обсуждением деталей встречи. Несколько сообщений с вежливыми вопросами о самочувствии. И мое чистосердечное признание, пока только себе: я скучаю. Попытки забыть его эти 11 лет не были успешны, а с началом наших ненастоящих отношений и вовсе потерпели крах. Сейчас это как стратегическая игра, кто первый напишет, кто сделает шаг, что абсолютно выматывающее. Поэтому сегодня, после ужина, я собираюсь признаться ему. Открыть ящик Шредингера и выйти из суперпозиции. Какой смысл затягивать, если мы оба заинтересованы. Еще меньше смысла, если один из нас не хочет, а другой надеется. У меня нет на это времени.
Беру пакет с подарком и сажусь в подъехавшее такси. Вечерний Новосибирск переливается огнями, отражая себя же в миллиардах снежинок. Шазамлю песню, которая играет по радио — Tanerelle — Continuum. Добавляю ее в свой плейлист. Как интересно распаковывается эта линия жизни. Каждый поворот открывает новое. И мне кажется, что сегодняшний вечер окажется точкой невозврата. Это волнительно, закрываю глаза и чувствую как дребезжит тело. На уровне атомов. Дышать.
Высокая фигура в черном пуховике с капюшоном, скрывающим лицо, ждет у шлагбаума. Даже издалека можно узнать осанку и манеру держаться. Это человек, от которого зависит моя миссия и самооценка. Хотя стоп. «И то и другое зависит исключительно от меня» — пафоснее обычного поправляет Богиня. Спасибо большое, так и есть. «Нечего перекладывать ответственность на кого попало». Субличности хихикают, считая последнюю фразу шуткой. Какой-то внутренний стендап получается. Это немного расслабляет и я иду по хрустящему снегу уже спокойнее. Черный пуховик хрустит на встречу и у меня перехватывает дыхание от его улыбки. Нет, дело не в улыбке, а в энергии, которая от него исходит. У каждой души и каждого существа есть вибрационная волна. Его — похожа на теплое облако, в которое хочется укутаться и никогда не выходить.
— Привет! — он берет пакет и протягивает мне руку, помогая перебраться через сугроб.
— Мама весь день готовилась, она в предвкушении — он закусывает губу, что можно было бы принять за смущение.
— Я волнуюсь — честно признаюсь, когда мы заходим в лифт. Это мое любимое место с ним
