Катрина. — Но как это узнать?
Я помахала запиской душегуба, и мы втроем воскликнули:
— Артефакт родства!
Осталось добыть кровь того, кто назвался Сантионом.
Писать письмо посадили Катриону. В витиеватых выражениях она сообщила, что конфиданткам принцессы лорд Сантион пришелся по душе больше других, и они хотели бы видеть его избранником Ее Высочества. Посему они готовы открыть ему тайну, как завоевать сердце неприступной Беатрис. Заодно проверим, на что готов Сантион ради моей руки.
— Что мы будем делать, если это не Сантион? — страшным шепотом спросила Сабина.
Я нахмурилась. Правильней всего было бы сдать его тайной службе, но папенька хотел проверить, как я разбираюсь в людях.
— Обыщем его комнату, — решила я. — Стрикс! Зачем откладывать, если сегодня он пойдет встречаться с вами?
Мы решили заманить подозреваемого в дальний конец сада, который изображал из себя дикий уголок леса. Агни и Дагни должны были увлечь его туда — если не испугается, конечно. В конце пути его ждут Катриона и Сабина с одной из горничных.
А мы с Энни тем временем проверим, нет ли в вещах Саттона чего-нибудь интересного.
Как удачно, что женихов поселили на третьем этаже. Капитан охраны верно рассудил, что пока выбор не состоялся, не такого уж высокого полета это птицы, чтоб жить им на первом в роскошных апартаментах для самых высокопоставленных гостей, или на втором, где при каждой спальне своя небольшая гостиная и камора для личной прислуги. Третий этаж — ряд комнат, в каждой из которых кровать, квадратный столик с парой стульев, небольшой диван и стойка для одежды. И всё. Там и поселили семерых соперников. Над третьим этажом крыша, чем мы и собирались воспользоваться.
Мы с Катрионой и Сабиной прогулялись к караулке, и я настоятельно порекомендовала капитану охраны воздержаться от обозрения западной стороны гостевого крыла сегодня вечером. Тот закатил глаза, покачал головой и пробормотал "драть вас некому", но я сделала вид, что не расслышала. Капитан был честным служакой, а для шалостей мне хватало нечестных. Отцу он не скажет. У нас с капитаном сложился негласный договор: если я не зарываюсь так, чтоб создавать ему слишком много неудобств, он ничего не замечает. Неразбериху с семью "первыми вошедшими" он мне простил, поняв мои мотивы. Хороший человек.
Пришло время готовиться. Агни и Дагни преображались в неотличимых двойняшек. Действовать им придется в сумерках, поэтому мы могли не волноваться за мелкие огрехи вроде неровно завитых локонов, но все равно девушки трудились на совесть. Агни выглянет из кустов на повороте, поманит Сантиона и спрячется. Когда он добежит до поворота, Дагни уже станет махать с другого конца, а ее сестра тем временем доберется до следующего угла. Погоняв подозреваемого по лабиринту дорожек девушки приведут его к Катрионе и Сабине. Дагни останется с ними, Агни станет следить из кустов на всякий случай.
Времени для того, чтоб спуститься с крыши на веревке, поддеть тонким лезвием крючок и прошерстить комнату Сантиона у меня будет более чем достаточно. Энни станет ждать меня на крыше, чтоб помочь забраться назад, а в случае чего, звать на помощь.
Я переоделась в темный мужской наряд. Глотнув ночного зелья, приступила в делу. Надеюсь, с этой стороны дворца никто не будет гулять достаточно близко, чтоб услышать подозрительные звуки, иначе охране придется как-то отвлекать взволнованных свидетелей.
В комнате не было ничего подозрительного. Я тихо скользила по паркету, затем по ковру и снова по паркету. Рубахи, штаны... в стопку исподнего я все же лезть постеснялась, зато прощупала камзолы — нет, ничего. На столе крошки — если "женихов" не звали на общую трапезу, им приносили еду в их комнаты, а слуги на третьем этаже ленивые.
Едва слышный шорох от двери заставил меня замереть. Неужели он вернулся раньше? Но Энни с крыши заметила бы, если б Сантион пошел ко входу в гостевое крыло и подала бы мне знак. Или он пришел кружным путем?
Но нет, короткий шорох стих. Что же это было? Я подкралась к двери. Ничего, только удалялись еле слышные шаги. Я легла на живот — есть! В самом углу щели под дверью притаилась крохотная записка. Разумеется, я ее развернула.
Забившись под окно, чтоб не заметили снаружи, я зажгла маленький светящийся кристалл.
"Милорд, я вся горю! Ужель вы вновь огорчите меня отказом? М."
Тьфу... Интересно, кто из наших красоток решил перебежать мне дорожку? Кто это у нас такой смелый, дерзкий и отчаянный? А главное, непуганый.
Но кое-что меня в записке смутило. Когда-то мы с Сабиной нашла книгу по различению характера писца по почерку. Образцов разнообразных писем во дворце можно найти множество. Жаль, что большинство аристократов диктует секретарям. Но это письмо должно было писаться самостоятельно. Книга объясняла, что если бы мальчиков и девочек учили чистописанию одинаково, то различить было бы невозможно, но девочек учат писать красиво, мальчиков — быстро.
Я всмотрелась в несколько слов. И без книги можно было бы понять, что никакая дама в любовном письме не станет пренебрегать украшениями и завитками, а может, еще виньетку бы нарисовала. А сбрызнуть духами?
Буквы были ровно выведены, но ни одной лишней закорючки я не нашла. Понюхала записку — бумага очень-очень слабо пахла чем-то знакомым, будто на нее не брызгали, я подержали пахнущими руками. Возможно, я смогу учуять, кто во дворце пользуется таким ароматом — свежим, прохладным, с заметной кислинкой. Я где-то уже слышала этот запах, определенно.
Записку я забрала. Пусть дама решит, что Сантион ею пренебрег. Дама должна быть сильная и целеустремленная с такими-то буквами, могу поставить рубиновую брошь против медяка, что в покое эта леди его не оставит. Посмотрим, как Сантион станет выкручиваться из рук настойчивой дамы.
Спрятав записку я наскоро обшарила оставшиеся вещи, но больше ничего примечательного не нашла. Если что и было, Сантион забрал это с собой.
День шестой
За завтраком мы обменялись добычей. Поход девушек увенчался удачей — на платке Катрионы остался багровый след. Заклинание, чтоб край бумаги сделать острее и тверже лезвия лекарей, у Катрионы вышло очень хорошо, а ловкости рук ей не занимать. Когда-то мы наткнулись в библиотеке на книгу немагических трюков, и Катриона освоила ее всю. Катриона попросила назад записку — “Вы же понимаете, милорд, девушки не должны оставлять компрометирующих вещей” — и не очень аккуратно вынула ее из руки лорда. Вытереть платочком палец человека, которого ты так неосторожно порезала
