что, пока они находились в комнате за стеклом, Паула даже не взглянула в его сторону. Как не смотрела и пока они выбирались под вечерний свет улиц. С неё как-то неметно слетела вся ее веселость и живость, и, не дав Ване опомниться, она тихо сказала:
– Пойдем выпьем кофе. Настоящий, чудесный кофе. Я приглашаю.
Они пошли не к морю, а вглубь города, мимо покрытых изразцами домов. Толкнув старинную дубовую дверь, они оказались в старой кофейне. Казалось, она существует с тех времен, когда корабли Алвариша Кабрала привезли в своих трюмах драгоценные зерна из заморских колоний. Бариста приветствовал Паулу воздушным поцелуем и, когда они подошли к стойке из настоящего красного дерева, коротко спросил:
– Espresso? – лингвистическое ухо Вани отметило ярко выраженную «Ш» вместо «С» в первом слоге.
– Sim. – Посмотрела на Ваню. – Dois. Obrigado, Fausto!
Ваня улыбнулся: Он еще и Фаусто?
– Да, – наконец-таки улыбнулась в ответ Паула, – на португальском означает «удача». – И, без перехода: Вы ведь знаете его? Или – знали когда-то?
– Нет… Да… О, это было… в другой жизни, – Ваня постарался воспроизвести ее мягкий акцент.
– Я приблизительно представляю себе, что это за тип. Я могу что-то сделать для Вас? Его адвокат, или адвокаты, ознакомятся с Вашими показаниями, узнают, кто их дал! У Вас могут возникнуть проблемы из-за этого? Хотите, я попрошу следователя… как бы это… обезличить, так, Вашу роль?
Ваня криво улыбнулся:
– Обезличить? Хорошо сказано. Нет, не нужно. Я и так долго был… обезличен. Пора уже обрести лицо!
– Вы не боитесь?
Ваня помедлил:
– Нет! Теперь – нет!
Паула накрыла его руку своей ладонью:
– Хорошо. Со стороны наших представителей у Вас не будет проблем. Знаете, хоть говорят, что мы самая бедная страна Евросоюза, но мы… замечательная страна! Я понимаю, у Вас здесь, видимо, произошло столько приключений…
– «Они мне столько счастья дали, что я отброшу их нескоро».
– Лопе де Вега? Не очень-то тактично по отношению к португалке.
– О, простите. Вот, пожалуйста:
«Оливково-зеленый океан.
На этих водах думаю о доме
Как засыпал я в сладостной истоме»
– Опять Камоэнс?
– Нет, Антониу Нобре! Паула, я влюбился в Португалию с первого взгляда, хотя приключений, Вы правы, хватило бы на одну маленькую жизнь. Отсюда я увезу настолько теплые воспоминания, что мне, собственно, даже не хочется уезжать.
– Вы, конечно, просто покорили следователя своими познаниями!
– А Вас?
– Не беспокойтесь, я тоже… не скоро забуду встречу с Вами. Но вот что я хочу Вам сказать. Мне кажется, Вам нужно примириться с окружающей действительностью. И со своим присутствием в ней.
– Простите?
– Это Вы простите… но Вы все время боитесь, что окружающие не оценят Ваших талантов, Вашего ума, всего, чем щедро Вас одарили Бог и… природа. Это видно невооруженным взглядом. Поверьте, те, кому надо, поймут и оценят. Или уже оценили.
На улице Паула протянула Ване руку:
– Прощайте. Точнее, до свиданья. Мне будет приятно однажды увидеть Вас снова. И, если понадобится помощь, звоните и пишите. Карточка у Вас.
* * *
Всю обратную дорогу в такси Ваня думал, говорить ли Марьяне о том, какое цунами иногда порождает взмах крыльев бабочки, и если говорить, то в каких дозах взвесить произошедшее. Однако, бледное лицо жены и судорожные манипуляции, которые она совершала с кипой картонок, разбросанных по кровати, заставили Ваню забыть о своих переживаниях.
Картонки при ближайшем рассмотрении оказались билетами на матчи.
– Пасьянс раскладываешь? – осторожно поинтересовался Ваня. – Почему билетами? В магазинчике внизу есть игральные карты, могу сбегать.
– Сбегай, – с тихой яростью ответила жена. – Заодно погадаешь, сколько нам осталось жить.
– Да что случилось-то, – встревожился Ваня, хотя после увиденного в участке мысль о гадании уже не казалось такой уж нелепой.
– Приехал представитель брокера. Привез билеты на оставшиеся групповые матчи. И просил передать, что шеф очень сожалеет, его то ли обманули, то ли подставили, но…
– Да что но?
– Но только половина билетов – заказанной и оплаченной категорий. Ну, может, чуть больше. Остальное – более низкая. И это как-то нужно будет объяснить туристам, когда завтра мы эти билеты будем вручать.
– А как понять, что категория более низкая?
– Вот, видишь, на левом поле – цветной фон. Красный – самые плохие места, желтый – средние, зеленый – самая высокая. Желтых и зеленых не хватает, красных хоть отбавляй.
– Так, – озаботился Ваня, – есть какой-либо выход?
– Есть!!! Под покровом ночи развозим билеты, оставляем их на ресепшн. При этом всячески избегаем встречи с туристами. После чего забираем вещи и уезжаем в Лиссабон. Живем там на берегу, потому что, если поселимся в отеле, нас тут же вычислят. И убьют. Дожидаемся ближайшего регулярного рейса на Москву. Долетаем до Москвы, где нас непременно убьют. Ну и последний вариант – просим Дояркина, который вылетает сегодня под утро, взять нас в качестве багажа. Долетаем до Москвы, распаковываемся и двигаем уже домой. Где нас уже убьют стопроцентно.
– Ты прям как Петр Первый при подавлении восстания Булавина. Того тоже убили то ли два, то ли три раза. Давай попробуем пойти другим путем. Кто этот брокер? Мы ведь только с помощниками общались? Португалец?
– Да наш кто-то. Билеты через футбольные союзы распространяли, Аристарховна договаривалась с кем-то из москвичей.
Ваня ненадолго задумался:
– Мне, как мужчине и кабальеро, конечно, тяжко это произносить, но пришло время звонить Ольге Аристарховне. Пусть дает контакты, заодно посоветует, как поступить. Да и денег на служебный телефон, чувствую, нужно кинуть. Хотя моя гордость также не позволяет произносить это вслух. Поэтому звонишь ты.
Ольга Аристарховна, как всегда, была неподражаема, пораженческие настроения, а равно и попытки к бегству, пресекла на корню:
– Я еще на работе. Доступ к компьютеру есть в отеле? В бизнес-центре? Отлично. Сейчас поработаю со списками, напишу, кого можно кинуть безболезненно, кого перетасовать. С випами что-то придется придумать вам на ходу. Может, попытаться взять на месте. Хотя дорого. Давайте сначала посчитаем, что выходит в итоге. Телефон брокера будет в письме. Не тушуйтесь. Все будет хорошо. Вы же умные, разберетесь. Да, денег на телефон бросим.
Через двадцать минут Марьяна с Ваней, сидя у компьютера в лобби отеля, лихорадочно, словно карточные шулеры, перетасовывали билеты, сверяясь со списком директрисы. Еще через полчаса все было готово. По большому счету, из критичного не хватало двадцати «зеленых» – десять на второй и десять на третий матч группового турнира. Без нужных билетов могли остаться серьезные люди, убить не убили бы, конечно, времена не те, но жизнь могли бы попортить
