всей души, прорывая клыками ткань юбки, и отбежала, когда испуганная девочка стукнула ее портфелем по спине.
То ли от страха, то ли от всплеска адреналина в ту секунду несчастная не почувствовала боли. Только ужас.
Наверное, если бы в тот момент Анаит не удержалась на ногах и упала на землю, шавки навалились бы на нее всем скопом и здорово погрызли, если не хуже. Но она устояла. Вспомнила бабушкин завет: собакам нельзя показывать страх, от них нельзя бежать — сразу бросятся.
И вместо визга ужаса она вдруг закричала абсолютно взрослым голосом, наличия которого у себя даже не подозревала до той поры:
— Пошли вон! Вон, я сказала!
Для убедительности топнула ногой что есть силы. Подняла рюкзак на манер оружия.
Наверное, со стороны это смотрелось комично.
Маленькая худая девочка с рюкзаком наперевес против пяти здоровых собак.
Но это сработало. Собаки прижали уши, отступили дальше, хоть и не убежали, следили за ней.
Анаит пошла вперед. Медленно, продолжая держать рюкзак наизготовку, прошла мимо. Пересекла опасный участок, завернула за угол и только тогда бросилась бежать домой со всех ног. Никогда так быстро не бегала.
С тех пор собаки ее не пугали.
Вспомнив старый урок, Анаит прекратила трястись, выпрямилась.
Алла же посчитала ее движение вызовом. Вышла вперед и зашипела как змея:
— Ты не в курсе, что с чужими парнями не тусят? Или тебе волосы выдрать надо, чтобы запомнила? Соболь мой!
Анаит, конечно, не хотела драки, но не испугалась.
Она молча надела майку, которую так и продолжала держать в руке. Потом натянула шорты и развернулась к стоявшей перед ней Алле.
— Я Соболю глазки не строила, ты зря меня обвиняешь. Если он тебе так нужен, забирай.
— Белую и пушистую из себя не строй! Ты вечно такая тихая, типа скромная. Но Антон и Герка сказали, что Соболь вчера с тобой в Краснодаре исчез, потом на автобус оба опоздали. Мне два плюс два сложить несложно! Сучка ты!
— За языком следи, — процедила Анаит, имитируя строгий голос отца. — Плохо у тебя с математикой, раз два плюс два не так сложила. У нас ничего нет! А если надумаешь ко мне придираться, то знай, что я плохая мишень, с отдачей.
— Ты мне угрожаешь?! — в запале спросила Алла.
Анаит не знала, чем закончилось бы дело, но вдруг в раздевалке раздался стук, и зычный голос физрука без труда пробился сквозь картонную дверь:
— Девочки, вы выходить думаете? Звонок давно прозвенел!
Глава 14. Герой любовник
Сегодня Соболь появился к третьему уроку.
Поджидал малышку Ани уже в классе. Сидел за партой позади и искал взглядом взгляд, когда она подходила к своему месту. Ждал какого-то приветствия. Не поцелуя, конечно. Кивка или, может быть, улыбки, поворота головы в его сторону.
Однако Анаит прошла к своему месту так невозмутимо, словно и не было между ней и Соболем вчера ничего такого.
Так она обычно делала — садилась за парту с невозмутимой физиономией, делала вид, что Соболя в классе нет. Раньше его это не слишком обижало. Но не после вчерашнего! Вчера же между ними пробежало то самое. Искра! Вот… он ее почувствовал, был уверен, что и милая Ани тоже.
«Стесняется», — тут же решил он про себя.
Еще бы! Ведь поцелуй получился незапланированным и каким-то слишком торопливым. Ему понравилось и запомнилось, а вот Ани… Может быть, не распробовала? Он даст ей возможность сделать это сегодня же.
Как только Ани устроилась на своем месте, он наклонился чуть вперед и проговорил ей почти на ухо:
— Привет, малышка.
— Привет, — тихо шепнула она, резко к нему повернувшись.
А потом начался урок.
Клара Мифодиевна записала на доске число, тему.
Однако одного слова Ани Соболю хватило, чтобы мозги отключились напрочь, хотя алгебру он искренне любил.
От воспоминаний о вчерашнем дне расплылся лужей. До чего же приятно было сидеть рядом с Ани, любоваться ее спиной и фантазировать на тему, куда он ее сегодня поцелует. А он поцелует!
Кое-как дождался конца урока, подловил Ани на выходе, когда другие ученики уже успели покинуть класс.
— Раз вы двое еще здесь, — классная руководительница смерила обоих строим взглядом, — вымойте доску, да получше! А я в столовую.
— Конечно, Клара Мифодиевна, — ответили оба.
Ани сходила в туалет вымыть тряпки, а когда вернулась, они действительно стали вместе тереть доску. Соболь вверху, она внизу. Такой вот незамысловатый ансамбль.
Он млел от того, что они что-то делали вместе, пусть и такую глупость. А она… Хотел бы он узнать, что творилось в ее чудесной голове.
Когда закончили дело, Ани собралась идти, но Соболь ее остановил. Спросил просто, без экивоков:
— Сходим в кино? Дубль два, так сказать.
— В кино? — удивилась она, а потом затараторила тихим мягким голоском: — Дима, спасибо тебе большое, что ты меня поддержал, правда. Ты очень помог. Считай, спас…
Он аж заслушался, так ему была приятна ее благодарность. Но на вопрос она так и не ответила.
— Так в кино пойдем? — спросил он с усмешкой.
И нарвался на прямой ответ.
— Нет, прости. — Ани тяжело вздохнула. — Дима, мне папа никогда не разрешит встречаться с мальчиком. Тем более с таким, как ты…
— А что со мной не так? — тут же оскорбился он.
В голове сразу защелкали винтики-шпунтики.
«Это из-за того, что я типа нищий, что ли? — тут же передернуло его от неприятного озарения. — Так я не вечно буду сопливым школьником, еще заработаю…»
Но Анаит сказала другое:
— У тебя фамилия Соболев, а не Соболян.
Он мысленно хлопнул себя по лбу: «Ну конечно, она же армянка». Но они не в средневековье, чтобы обращать внимание на то, какая у кого фамилия. Теперь другое время, и люди создают союзы вне зависимости от национальности.
— Ты всегда делаешь, как тебе велит отец? — спросил он строго.
Анаит замялась, посмотрела на него исподлобья.
— Если хочу нормально жить, то да, делаю все, что велит. Но у нас бы в любом случае ничего не вышло… — она пожала плечами.
— Это почему? — сузил он глаза.
— Чудес не бывает. Да и потом, я не такая, как твоя Алла…
«Что, черт ее подери, это должно значить?» — задался он вопросом.
— Слушай, если тебя смущает, что я
