были на нуле.
К счастью для них, купцы миродеев обожали. Причина этого была очень проста: легче всего торговать там, где не стреляют и не грабят. Поэтому их буквально боготворили, так что Танзер с Зуртоггой даже возгордились собой, напрочь позабыв, что никакие они не миродеи, а обычные мошенники. Обласканные купцами, они безо всяких проблем добрались до крупной пересадочной платформы. Там им снова пришлось заняться обычным воровством, чтобы прокормить себя и обеспечить перелет. Бело-голубые балахоны, украшенные золотыми буквицами, служили для них щитом, когда начинали шуметь обворованные ими существа. Никому и в голову не приходило подозревать столь уважаемых дипломатов. Впрочем, Танзер и Зуртогга не обольщались — они понимали, что рано или поздно их присутствие свяжут с постоянно случающимся поблизости мелким воровством, поэтому действовали аккуратно. Тем более, что специфический вид их одежды многое делал доступным.
Вернувшись на Эльбегаста, где находилась их контора, друзья несколько приуныли: теперь им снова придется работать вместо того, чтобы с наслаждением срывать сладкие плоды приятной жизни. Потому-то они и не очень торопились к своей конторе, однако идти им больше было некуда. Так, не спеша, ковыряя ногами дорожное покрытие и часто останавливаясь якобы для отдыха, они вяло вошли в переулок, где располагалась контора. В нос им немедленно ударила удушливая вонь — что-то вроде гниющих влажных помоев и сладковатого запаха разложения.
— О-о-о, Зурт, кажется, на нашей улице появилась незаконная свалка! Нужно вздрыгнуть местные власти — что-то они совсем рассолобонились! — Застонал Танзер, зажимая себе нос и пытаясь вернуться в более приятно пахнущие места. Но Зуртогга железной рукой ухватил его за плечо, не позволяя улизнуть. Другой рукой он тоже зажимал себе нос.
— Увы, друг, это вовсе даже не помойка, — прогнусавил он, удерживая рвущегося прочь Танзера, будто пойманную птицу. — Это, к сожалению, наш новый клиент.
— Ты что же, хочешь сказать…
— О да, именно это я и пытаюсь тебе сообщить. Ну ты все понял, да? Наш следующий клиент — редуцент.
— О боги всех миров, отчего же они так смердячно воняют?
— Потому что это редуценты, Тан! То есть существа, которые выживают, питаясь органическими отходами, перерабатывая их до простых веществ, которые они усваивают. Но не время для лекций. Вперед, мой друг, и лишь вперед!
— Может сделаем вид, что нас нет дома? — Вяло предложил Танзер, закатывая глаза и пошатываясь.
— А нас и так нет дома, — сурово ответил ему приятель и с силой толкнул Танзера вперед, — только он нас уже заметил. У нас ведь довольно примечательная внешность, не находишь?
Действительно, им навстречу двигалось уныло сгорбленное существо, все покрытое коричневой складчатой кожей и закутанное в ниспадающие тряпки невнятно-серого оттенка.
— Меня сейчас стошнит, — пробормотал Танзер, но все же остановился. Зуртогга любезно скалился и отвешивал неглубокие церемонные поклоны, будто их встречало не жалкое вонючее существо, а делегация высочайших дипломатов.
— Долго же вас ждать приходится, — едко заметил редуцент, источая невыносимое зловоние. — Мне нужна помощь миродеев. Нам всем нужна ваша помощь.
Зуртогга тем временем отпер контору и любезно пропустил клиента вперед. Танзер отчаянным движением вцепился в его плащ:
— Зурт! А можно я пойду, а? Может нам купить чего надо? Или дела какие есть? Могу передать сообщение или получить нашу почту.
— Нет уж, — сурово ответил ему Зуртогга, пытаясь впихнуть товарища внутрь, а тот упирался всеми конечностями. — Во-вторых у нас нет денег. А во-первых — я что, один должен дышать этим?
С этими словами ему удалось наконец втолкнуть Танзера в контору, после чего Зуртогга запер дверь изнутри. Танзер поспешно открыл два небольших окна. Редуцент подтянул к себе кресло, удобно устроился в нем и внимательно изучал расценки, вывешенные на стене. Как только миродеи расселись за своими столами, редуцент кивнул сам себе и повернулся к Танзеру:
— И что же — много у вас клиентов?
— По всякому бывает, — туманно ответил ему Танзер, до предела откинувшись назад. Не успокоившись на этом, редуцент развернулся в сторону Зуртогги и твердым голосом заявил:
— Нам всем — мне и моим генетическим братьям — нужна помощь миродеев. Вы должны примирить этот мир с нашим существованием. Никто не любит редуцентов! Это даже уже стало пословицей. И это — заметьте! — унижает нас как вид. А ведь мы не просто так существуем, у нашего вида есть своя биологическая роль, своя великая миссия. В конце концов, все остальные живые существа пользуются мирами, которые мы очищаем. Мы требуем повысить градус уважения к нашему виду!
«Эво как шпарит, будто с трибуны голосит», — одобрительно подумал Танзер и негромко кашлянул, чтобы обратить на себя внимание гостя. Едва на него воззрилась горсть мелких и крупных бусин-глаз, Танзер торжественно возвел руки к потолку и печально возвестил:
— О да, разумным существам, как ни странно, не ведомы ни почикание, ни ужевание. Справедливость есть удел юродливых, мир же сей катится в прах энтропии…
— Гхэм! — Грубо прервал его Зуртогга, по опыту зная, что философская лирика может терзать Танзера достаточно долго и жестоко, умножая лингвистические казусы, тем самым приводя слушателей в состояние прострации.
Клиент немедленно воззрился на Зуртоггу.
— Что мы можем вам предложить? — Вкрадчиво спросил тот голосом умелого дельца и потер руки. — Нам переговорить с высшими представителями от каждого вида? Сделать что-то конкретное?
— Разумеется, — энергично кивнул редуцент, — конкретнее просто быть не может. Сделайте так, чтобы весь мир нас полюбил.
Танзер внезапно закашлялся — миазмы, исходящие от гостя, душили его. Зуртогга, казалось, совершенно этого не замечал. Он озабоченно наморщил узкий лоб и деловито предложил:
— Вы можете составить список тех действий, которые вы ожидаете от нас? Что мы должны делать?
— Не знаю! — Редуцент хлопнул конечностью по столу Танзера, оставив на нем липкий вонючий след. — Однако нас должны полюбить. Ну, или хотя бы перестать относиться к нам как к ходячей помойке. Пусть нас зауважают. Как вы это сделаете — меня и нас всех не интересует.
Он вынул откуда-то из недр одеяния мешочек, сунул в него свои длинные пальцы и принялся медленно перебирать купюры. Танзер обмяк, прижавшись спиной к стене и дыша через раз, кажется, он потерял сознание. Но Зуртогга, так и не дрогнув под натиском плотной удушающей вони, принял переданные ему купюры и выслушал краткие сухие наставления:
— Больше уважения к нам. Пусть нас полюбят. Средства, которыми вы решите эти проблемы, не имеют значения. Это залог. Получите в четыре раза больше, если результат нас удовлетворит.
Зуртогга проводил взглядом сутулую покачивающуюся фигуру и принялся обыскивать свой стол в поисках того, чем можно было бы бросить в
