Он молчал, но по-прежнему смотрел на неё, и она почувствовала, что заливается краской. Хлопнула дверь гостиницы. Вышедшие оттуда мужчина и женщина согнулись под ветром. Женщина подвернула щиколотку. Мужчина обнял её за талию и поцеловал. Она оттолкнула его игривым движением. Он снова её обхватил, и они медленно направились к машине.
Дейдра проводила пару взглядом, Линли же в это время наблюдал за Дейдрой.
— Я заеду за вами в десять, — наконец сказала она — Вам это подходит, мистер Линли?
Он помедлил с ответом. Дейдра подумала, что её новый знакомый, должно быть, хороший полицейский.
— Томас, — сказал он. — Пожалуйста, зовите меня Томасом.
Линли показалось, что он попал в один из старых фильмов о Диком Западе. Он вошёл в бар, где собрались местные выпивохи, и все сразу замолчали. В этих краях вы считаетесь приезжим, если не пребываете здесь постоянно, и новосёлом, если ваша семья не прожила в этих местах как минимум два поколения. Линли был чужаком, более того, чужаком, одетым в белую робу, да ещё и без обуви, только в носках. Сюда он явился без куртки, и это в такую погоду — в ветер и дождь. В прошлом только невеста являлась в это заведение в белом с головы до пят, да и то никто из присутствующих этого не застал.
Потолок, такой низкий, что Линли едва не задел его головой, был запачкан вековой сажей от печного огня и сигарного дыма и пересечён чёрными дубовыми балками с прибитыми к ним бляшками (такими украшают лошадиную сбрую). На стенах красовались старинные фермерские орудия, главным образом косы и вилы. Пол был каменным, неровным и щербатым. Крыльцо тоже каменное, за сотни лет покрытое выбоинами от ног многочисленных посетителей. Внутреннее пространство было небольшим и состояло из двух отсеков, обозначенных двумя очагами — большим и маленьким, которые, казалось, были предназначены не для обогрева помещения, а для того, чтобы людям невозможно было дышать. Не улучшали атмосферу и разгорячённые тела посетителей.
Когда Линли заходил сюда днём, в баре сидели лишь несколько человек. Сейчас же набилась уйма народу. Линли пришлось протискиваться через толпу. Все молча смотрели, как он подходит к бару. Линли понимал, что повышенный интерес к нему связан не только с одеждой. Виноват и запах. Он уже семь недель не мылся и не брился.
Очевидно, хозяин — Дейдра Трейхир называла его Брайаном — запомнил его, потому что произнёс в наступившей тишине:
— Там на скале был Санто Керн?
— Не уверен. Это был молодой человек. Юноша. Вот и всё, что я знаю.
Толпа загомонила и снова умолкла. Линли услышал, как по залу пронеслось имя Санто, и оглянулся через плечо. Десятки глаз — молодых, старых и пожилых — смотрели на него.
— Этот парень, Санто, он тут у вас всем известен? — спросил Линли у Брайана.
— Он живёт неподалёку. — Это всё, что хозяин пожелал открыть чужаку. — Хотите выпить?
Вместо выпивки Линли попросил свободный номер. И тотчас заметил, что Брайан не горит желанием его принимать. Что ж, вполне логично: кому захочется предоставлять номер неприятно пахнущему человеку и выдавать в его распоряжение простыни и подушку? Может, по нему блохи скачут? Однако интерес, который вызывал Линли в «Солтхаусе», говорил в его пользу. Его наружность явно противоречила выговору и манерам, к тому же погибшего обнаружил именно он, а это событие являлось сейчас главной темой для пересудов.
— Только маленькая комната, — отозвался Брайан. — Но они у нас все такие. Небольшие. Наверное, когда строили этот дом, людям больше и не требовалось.
Линли заверил, что размер помещения его не беспокоит, он будет рад любому номеру. И прибавил, что не знает, надолго ли задержится. Полиция хочет, чтобы он не уезжал, пока не разрешится вопрос со смертью юноши.
Толпа снова загалдела. На всех подействовало слово «разрешится» и значение, которое за ним стояло.
Носком ботинка Брайан приоткрыл дверь, находившуюся в дальнем конце бара, и обменялся с кем-то несколькими фразами. Оттуда вышла женщина средних лет, по-видимому кухарка, если судить по запачканному белому переднику, который она поспешно снимала. Под передником обнаружились белая блузка и чёрная юбка, на ногах были надеты туфли на низком каблуке.
Женщина сказала Линли, что проводит его в комнату. Вид у неё был деловой, словно она не заметила в посетителе ничего странного. Женщина сообщила, что номер находится не над баром, а над рестораном. Там ему будет спокойно. Хорошее место для сна.
Ответа от него она не ждала. И его мысли были ей ничуть не интересны. Женщина смотрела на Линли как на одного из клиентов, которых в это время года не так много. Просящие милостыню благодетелей не выбирают.
Женщина отворила дверь и повела Линли по холодному каменному коридору. Оттуда можно было пройти в ресторан гостиницы, в тот момент пустовавший. Они поднялись по очень узкой лестнице. Трудно было представить, как можно пронести по ней мебель.
На втором этаже находилось три номера. Линли мог взять любой. Его провожатая, Сиобхан Рурк, была давнишним и, судя по всему, многострадальным партнёром Брайана. Она посоветовала Линли выбрать самую маленькую комнату — наиболее тихую. На этаж приходится одна ванная, хотя это не имеет значения, поскольку постояльцев не предвидится.
Линли было всё равно, какой номер занять, поэтому он вошёл в тот, что открыла Сиобхан. И сразу заявил, что комната ему подходит. Помещение было не больше кладовки. В нём стояли кровать, шкаф и туалетный стол, задвинутый под подоконник. Единственными удобствами были раковина в углу и телефон на туалетном столике. Наверное, лет двести назад здесь жила служанка.
Линли мог выпрямиться только в центре комнаты. Заметив это, Сиобхан пояснила:
— В те времена люди были ниже ростом. Возможно, это не лучший вариант, мистер…
— Линли, — представился он. — Всё хорошо. Телефон работает?
Телефон работал. Сиобхан предложила что-нибудь принести. В шкафу имелись полотенца, а в ванной комнате есть мыло и шампунь (она особенно подчеркнула это). Если гость хочет есть, она это устроит. Прямо здесь или внизу, в обеденном зале. Всё это Сиобхан произнесла скороговоркой, поскольку было совершенно ясно, что постоялец желает остаться один.
Он ответил, что не голоден, и это вполне соответствовало действительности. Сиобхан ушла. Когда дверь закрылась, Линли взглянул на постель. Почти два месяца он не ночевал в кровати, да и вообще отдыхал очень мало. Когда он спал, к нему приходили сны, а он боялся своих снов. Не потому, что это были кошмары, а потому, что сны кончались. Так что лучше было совсем не ложиться.
Причин откладывать звонок больше не было. Линли подошёл к телефону и набрал номер. Он надеялся, что трубку не возьмут и тогда он оставит сообщение на автоответчике. Однако после пяти гудков он услышал голос матери. Ничего не оставалось, кроме как заговорить.
— Привет, мама, — поздоровался он.
Сначала мать молчала. Линли прекрасно знал, что она делает. Стоит рядом с телефоном в гостиной, или в будуаре, или где-то ещё в огромном доме, месте его рождения, а скорее, проклятия. Подносит ладонь к губам и оглядывается, нет ли кого в комнате. Если и есть, то, скорее всего, младший брат Линли, или управляющий имением, или, что маловероятно, сестра, приехавшая из Йоркшира. Мамины глаза сообщат новость прежде, чем она произнесёт: «Это Томми. Он позвонил. Слава богу. У него всё хорошо».
