Книга Егерь - Евгений Ильичёв

Незнакомые мне егеря начали свой доклад:

— Ничего хорошего, — сказал первый десантник. — Мы с Чаком бьемся над системой уже третий месяц. Всё себе отморозили в этой глуши, и ничего.

— Давай факты, Сереж, — Мария мягко перевела разговор в более конструктивное русло. — Каждый из нас на этой планете хоть что-то, да отморозил.

За товарища ответил Чак:

— Кажется, мы полностью утратили доступ к «объекту». Если раньше люк открывался по команде с портативного лэптопа, то три месяца назад этот доступ был нам заблокирован. Мы попытались подрубиться напрямую, как тогда, в первый раз, но люк оказался обесточен. Нет точки приложения. Люк словно заперли изнутри и отключили от системы.

— Шахта вела и к топливохранилищу, — сказал Ковалев. — Я правильно понимаю, что теперь у нас нет доступа и к бакам?

— К сожалению, да, — ответил Чак. — Мы опять пустые.

— Ну, не совсем пустые, — возразила Мария. — У нас есть еще резервы на базе, на их создании настояли мои пилоты. Как оказалось, не напрасно.

— Сколько у нас в литрах? — уточнил Ковалев.

— Два бака по тонне в каждом. Но «Ермак» уже почти пустой, в скором времени останется лишь один бак.

— Не густо, — прокомментировал Егор, — но, конечно, лучше, чем ничего. В любом случае, теперь топливный вопрос опять стоит остро.

— А что, если срезать люк? — предложил Герман.

Десантники переглянулись. Ответил Чак:

— Это первое, что мы предприняли.

— И как результат? — уточнил Герман.

— Вам, наверное, лучше самим увидеть, — неуверенно предложил Сергей Козырев.

— Что там?

— Мы срезали петли люка, но поднять его так и не смогли, — ответил он. — Тогда, наплевав на целостность шахты, мы попытались прорезать в люке дыру. Убили в ноль несколько батарей. Трижды летали на базу заряжаться, но в итоге…

— Что? — не понял Ковалев. — Что в итоге?

— Короче, — не выдержал Чак Ноллан, — вся шахта закупорена каким-то сплавом. Нам удалось оторвать часть люка, но под ним мы обнаружили стальную пробку. Судя по приборам, шахта заполнена полностью.

— Что⁈ — не поверил своим ушам Герман. — Там же около сорока метров!

— Вот и мы удивились.

— Технически, мы могли бы пробурить новую шахту, — выразил свое мнение Оан. — У вас же есть оборудование. Но в таком случае мы не знаем, с чем можем столкнуться.

— Что ты имеешь в виду, Оан? — спросила Мария.

— Кто-то же заперся там от нас.

— Ну так отопрем и посмотрим, кто с нами в прядки играет, — предложил Ковалев.

— Не все так просто, — выдохнул Оан. — База была рассчитана на сотни и даже тысячи лет автономного существования. И мои современники боялись не только природных катаклизмов. На базе также имеются системы безопасности: вооружение, автоматические охранные дроны, а еще баллоны с газом, который в случае пожара или несанкционированного проникновения в считанные секунды заполнит все пространство, вытесняя кислород. Эмбрионам эти меры не повредят, поскольку они в изолированных инкубаторах, а вот с пожаром или с непрошенными гостями справиться могут.

— Ну, положим, при таких вводных без скафандров мы туда и не сунемся, — ответил Ковалев. — А вооружение и дроны — это уже серьезно.

— Мы и в скафандрах туда не сунемся, — возразил Чак Ноллан. — Скважина после бурения будет слишком узкая.

Помолчали. Герман даже встал и, задумчивый, подошел к окну.

— Интересно, а почему в первое посещение «объект» не идентифицировал нас как врагов?

— Тут как раз все ясно, — ответил Оан. — Генетически мы один вид. Система охраны приняла вас за своих и не стала убивать.

— Что же изменилось теперь?

— А теперь, очевидно, кто-то не хочет афишировать свои действия, — пожал плечами Оан.

— Как думаешь, это могут быть твои пропавшие с полярной станции коллеги?

— Все возможно, только зачем им так изгаляться? И потом, лично я сомневаюсь, что они живы.

— Поясни.

— Когда мы туда прилетели, у нас не было ни топлива на обратный путь, ни каких-либо припасов. Мы надеялись найти все это там, на плавучей базе, но она была выпотрошена задолго до нас. Нам еще повезло, что корабль имел доступ к недрам земли и рабочие гибернационные капсулы.

— Ясно. Ну, что, — Герман обратился ко всем, — пойдем, посмотрим на месте?

Все согласились и направились к грузовому отсеку «Ермака». Проходя мимо меня, Герман наказал мне не двигаться с места. Я, собственно, и не собирался, но, для того чтобы успокоить своего наставника, демонстративно зафиксировал себя в кресле и открыл свою горячую палку. Мол, буду есть. Герман одобрительно кивнул мне и вышел в грузовой отсек.

С уходом егерей на птице стало непривычно тихо. Я принялся за еду, попутно разглядывая окружающую обстановку. По сути, «Ермак» на какое-то время стал для егерей домом. Судя по рассказам Германа, до момента, когда им удалось построить небольшой сруб вблизи озера, они всей толпой ютились в этой маленькой комнатке с округлыми окнами, которую называли странным и громоздким словосочетанием «пассажирский отсек». Куда проще было бы называть место, где ешь, работаешь, спишь и нужду справляешь, — домом. К слову, справлять нужду именно в супницу я бы не стал, но со своими предложениями к богоподобным егерям приставать я побоялся и, подчиняясь воле Германа, скрепя сердце туда мочился. Хотя страсть как хотелось из нее пить или даже варить в ней болмотуху. Да, болмотуха из древесных грибов, яиц и капусты у хозяйки всегда получалась знатная. Варила она ее только по большим праздникам и подавала на весь курень в огромной глиняной супнице, похожей на гальюн егерей. Отсюда и были у меня такие странные ассоциации с нужником челнока.

За этими и иными глупыми мыслями я и проводил время в пузе птицы, доедая уже остывшую палку. Высосав из нее все до последней капли, я решил пройтись по челноку. Судя по всему, каждый из егерей устроил в «Ермаке» собственное уютное гнездышко. Аскетичнее всего обустроено было место Марии. О том, что ряд из трех кресел прямо перед кабиной пилотов занимает именно девушка, я понял по наличию зеркала и множеству всяких баночек с зельями. Такие же вонючие зелья были и в доме Курьмы. В женской половине дома этими ядреными мазями пользовались лишь хозяйка да жена брата Курьмы. Дети поговаривали, что от этих ядов кожа становилась мягче, и мороз не так сильно щипал за нос. Я, разумеется, не поверил и попытался испытать на себе действие этих кремов. Воровство было быстро обнаружено, а виновный найден по запаху. Тогда меня знатно высекли, чуть черни душу не отдал. Очень надеюсь, мази Марии не так воняют, как те, за которые я пострадал.

Места остальных сотрапезников угадывались лишь косвенно. Те три кресла, что больше походили на склад егерских думающих машин, наверняка занимал Оан. Места с фотографиями молоденьких сотрапезниц в странных облегающих тело одеждах на фоне какой-то реки наверняка принадлежали кому-то из молодых пилотов. Остальные места дедукции не поддавались, поскольку совершенно не несли никаких признаков быта. Просто кресла с какими-то личными вещами. Я еще немного пошатался по пустому «Ермаку». Дернул на всякий случай запертую дверь, ведущую в голову птицы. А вдруг открыта? Разочарованный, вернулся на свое место.

Егерей все не было. Я довольно долго клевал носом, борясь с чернью, но потом все же сдался и сам не понял, как провалился в сон. Точно помню, что проснулся от непонятной возни. Егеря вернулись и забегали по «Ермаку». Первой пробежала к голове птицы Мария и быстро разложила одно из кресел. За ней быстрым шагом прошел Ковалев и скомандовал:

— Давай его сюда, только аккуратно!

Я взволнованно приподнялся со своего места, чтобы посмотреть, что случилось, и увидел, как бесчувственное тело Германа несут два десантника. Я притих. Ран на теле Германа я не разглядел, а что случилось, так и не понял.

— Ты, Игорек, не переживай, — подошла ко мне Мария, когда все поднялись на борт и задраили люки. — Твой Герман просто в глубоком обмороке. Как у вас говорят, в чернь провалился на время. Мы и сами не поняли, что случилось.

Я кивнул девушке и затравленно вжался в свое кресло.

— Пристегнись, — посоветовала она. — Летим домой. Там разберемся, там капсула есть.

Глава 10

Учеба

Герман пробыл в черни три дня. Все это время он находился в стеклянном гробу, который Мария называла «автодок».

— Все жизненные показатели в норме, — огласила свой вердикт она, когда завершилось первичное обследование. — Автодок