с того? — от возмущения Кара даже дернула плечом. — Они просто завидовали мне, потому что они волшебницы, а я — колдунья, с рождения владеющая магией. Результат налицо: здесь, на этом жутком острове, они мертвы, а я, как видите, до сих пор жива! — закончила свою пламенную речь чародейка и, улыбнувшись уголком рта, подмигнула спутникам. «И больше они никогда не назовут меня огненной воображалой!» — мысленно добавила она.
— Мне кажется, что рано начала свой нос ты кверху задирать, колдунья, — немного сдвинула брови Симза и обратилась к ступающей рядом с ней дриаде: — Деревни что-то мы вдали не видим. Уверена ли ты, лесная дева, что правильной дорогой мы идем?
— Да, уверена, — невозмутимо бросила дриада. — Просто нужно идти прямо.
И они все шагали и шагали по дороге, разделяющей холмистую равнину, превозмогая чувство страха, являющегося неотделимой частью острова, и время от времени продолжая между собой переговариваться. Лишь некоторое время спустя Кара, возглавляющая процессию, заметила вдали очертания крыш домиков средней высоты. Дорога выводила в деревню, название которой сложно было прочесть на обшарпанной и соскобленной табличке. Путешественники надеялись в этой деревне пополнить запасы еды и питья, дабы было чем подкрепиться во время привала… Но внешний вид селения давал понять, что ни средств утоления жажды и голода, ни ночлега здесь не найти. Деревня выглядела заброшенной, как будто после давнишнего вторжения целой армии враждебных крестьянам существ. Возле одного из домов на веревке сушилось очень давно выстиранное белье. А те немногие крестьяне, кто, казалось, еще был жив, на деле выглядели, как живые трупы, еще не успевшие разложиться: их лица были бледнее смерти, волосы белее снега… Кара видела, как одна из обывателей — женщина с собранными в пучок белыми волосами, странно пошатываясь, приближалась к четверым незваным гостям.
— Будьте осторожны, — прошептала ужаснувшаяся сим зрелищем дриада на ухо колдунье, которая, признаться, тоже была неприятно удивлена тем, что сейчас наблюдала. — Я не чувствую в ее теле жизни… Но и смерти тоже.
— Хотела б я узнать, что из груди торчит у этой девушки несчастной, — задумчиво пробормотала Симза, не без интереса разглядывая торчащий из-под темной кожаной нашивки на груди полумертвой крестьянки металлический шнур, покрытый запекшейся кровью. На конце шнура болталось маленькое деревянное кольцо.
Кара ничего не сказала. Она ближе подошла к крестьянке и пробежалась по ней взглядом. Остановилась на шнуре и, словно бы поняв что-то, взяла деревянное кольцо в правую руку и медленно-медленно потянула. Шнур натянулся. Из тела обывательницы послышалась серия умеренных щелчков; вместе с тем из груди потекла свежая темно-красная кровь… Потом шнур втянулся обратно, и женщина заговорила, вздрагивая с каждым новым щелчком.
— Щелк… Щелк… Щелк… Оно… обволокло… весь Мисфилд… как сон… — крестьянка дрожала и щелкала; ей очень было трудно произносить даже самые короткие слова, но она пока еще держалась. — Щелк… Щелк… Щелк… И отправило… нас… в… кошмар…
Дальше она говорить не смогла. Щелчки участились, бедная женщина вся затряслась, из ее живота вылилась смесь из органов и механических запчастей, после чего крестьянка испустила хриплый крик, сопровождаемый очередным щелчком, и упала ничком на землю. Запах от всего этого месива исходил настолько омерзительный, что Кара, наиболее чувствительная из путников, зажала пальцами нос.
— Интересно, есть ли здесь хоть кто-нибудь по-настоящему живой? — сощурил глаза Лекси, оглядываясь в поисках ответа на свой вопрос. — Давайте зайдем в одну из этих хижин; быть может, там кто-нибудь предложит нам еду и ночлег в обмен на историю или песню…
— Хотя насчет еды или ночлега меня терзают смутные сомненья, но, думаю, с тобой я соглашусь, — кивнула ему в ответ Симза и стала решительно подниматься на холмик, на котором стоял ближайший дом. — Как неприятно ни было бы здесь, настаиваю все же я на том, чтоб осмотреть внимательнее Мисфилд.
— Может быть, здесь где-нибудь найдется информация, связанная с владыкой этих земель, — подала голос дриада и тоже направилась вслед за Симзой, — кто знает…
— Сначала оскверненный лес, где сумасшедшие энты и говорящие духи, а теперь деревня, населенная щелкающими крестьянами, — порывисто выдохнула Кара и также вместе с бардом поднялась на холмик, жестикулируя Тамину, чтобы не отставал. — Мне здесь все больше начинает нравиться…
Вчетвером они собрались у входа в ветхую деревянную хижину с соломенной крышей. Подойдя к двери, Кара негромко постучала и прислушалась. Никто на стук не отреагировал. Видимо, дома либо никого не было, либо кто-то все же был, но боязливо забился в угол, поклявшись ни одному постороннему не открывать. «Что ж, если он не хочет открывать, мы войдем сами. Нам не привыкать вторгаться без предупреждения» С этими мыслями, усмехнувшись про себя, колдунья потянула на себя дверь и решительно вошла. Догадка чародейки, что внутри кто-то все-таки есть, подтвердилась сразу же, судя по крику маленького ребенка.
— Спасите! — даже не кричал, а пищал восьмилетний мальчонка, все сильнее содрогаясь в уголке с каждым шагом приближающихся непрошеных гостей во главе с огневолосой колдуньей. — Это злая тетя ведьма! Не отдавай меня ей, Эйвен!
— Эй, меня зовут вовсе не Тетя Ведьма! — с вызовом выпалила Кара и даже уперла руку в бок, воззрившись на мальца так грозно, что, учитывая помимо этого еще и огненно-рыжие волосы, ее и в самом деле можно было бы принять за злобную ведьму. — Я — Кара, вольная странствующая колдунья. А это, — она кивнула головой в сторону зашедших следом за ней Лекси, дриады и Симзы, — мои союзники.
— У тебя такой голос, что ты можешь напугать малыша еще больше, — серьезно констатировал Лекси и, осторожно отстранив раздраженную чародейку, сам вышел вперед, к напуганному мальчику. — Успокойся. Мы действительно не причиним тебе вреда. Ты знаешь, что творится снаружи?
Все еще оцепеневший от ужаса малыш трясся, как в лихорадке. От страха у него зуб на зуб не попадал.
— Л-лайам… он т-т-ам! — он маленькой ручонкой указал на незанавешенное окно. — Он ушел… и н-никогда… н-н-не вернется…
— Простите моего младшего братика, — из темноты выбежала сама Эйвен, — русоволосая девочка-подросток лет четырнадцати, — наклонилась к малышу и слегка приобняла его. — Элрик просто напуган, вот и боится каждого шороха. Мы все потерялись… Туманы… они…
— Не нужно ничего объяснять, девочка, — мягко перебила ее дриада и сделала несколько плавных шагов к детям. — Скажи мне, а кто такой Лайам?
— Лайам — это наш старший брат, — горестно вздохнула Эйвен, крепче прижимая к себе маленького Элрика. — Он пошел на ферму к востоку от Мисфилда, чтобы найти хоть немного еды для нас, но так и не вернулся…
— Если мы его встретим, мы обязательно поможем ему раздобыть
