опекуны были обеспокоены её кошмарами. Нарнетт, хотя и настороженно относилась к Табии, но не хотела получать очередной нагоняй от родителей. Потому девочке требовалось показать, что она не чужая для них. Она часть их семьи. Так приказали родители.
Эрвия держалась позади, вне поля зрения Нарнетт и своей воспитанницы.
— Ну и где ты видела его? — спросила Рила.
— Здесь! — девочка показала пальцем на кровать. — Тётя Эрвия уснула, читая мне вот ту книжку…
На столе у кровати девочки лежала раскрытая книга с насыщенным яркими цветами переплётом.
— …я тоже почти что дремала, но меня разбудил скрип. Кто-то ходил по полу. Хотя я никого не видела у дверей. Тогда я повернулась в сторону окна, то увидела его.
Ветер за открытым окном покачивал массивные узорчатые портьеры.
— Он прилетел сюда на грифоне, тётушка Нара! — воскликнула девочка. — Но я не слышала его грифона!
— На кого он был похож? — спросила Нарнетт.
— На человека! На нас с вами! Но у него были большие голубые глаза! Как у меня! Так я и поняла, что это мой папа!
— Эрвия, иди отсюда! — послышалось от капитана. — Тебе герцогиня приказала!
— Порлехт, выведи её отсюда! — сказала Рила.
— Да, сейчас, госпожа, — отвечал он.
— Папа говорил с тобой? — спросила Нарнетт, глядя на окно.
— Да!.. Но я не понимала его речь. Он говорил тихо, чтобы не разбудить Эрвию.
— А какие ещё черты лица ты запомнила?
— Он был человеком, любезная тётушка! Обычным человеком! Но от него веяло и холодом, и теплом одновременно! Я… Я не знаю.
— Таби, дорогая, успокойся, — Нара взяла её за руки, необычайно холодные сейчас. — Как он выглядел?
— Ну… Большие и очень яркие голубые глаза. Очень большие, как у дракона… А зрачки, как у человека.
— Ты уже сказала про глаза. Что ещё? Ради Всеотца, успокойся, дитя… Говори.
— Чёрно-серые волосы… — продолжала воспитанница. — Острое лицо, как у дяди Кибеана, который служит рыцарем. Да, папа похож на него!
— Это не мог быть Кибеан?
— Кибеан с вашими родителями и его светлостью на другом материке, госпожа, — ответила Ольта. — В сопровождении, он ведь опытный фехтовальщик.
— Точно, — выдохнула Нарнетт. — Я и забыла, кто с моими на восток уехал.
Рила взяла книжку, которую Эрвия читала девочке. Что-то выпало.
— Листок… Хмм… Это тоже относится к сказкам? — советница подняла и развернула в полный оборот наспех нарисованный рисунок.
— Горы?
— Не просто горы, ваша светлость. Это вершина Манборай. Одна из самых высоких точек гор. Вершина о двух пиках.
— Как ты узнал, Бехауст? — спросила Нарнетт.
— Видите, ручьи нарисованы с воротами? — генерал поводил пальцем по рисунку. — Истоки прямо в ледниках. Это запруженные реки Нилая и Ритас. Там в горах плотины пару сотен лет назад построили, потому что по весне реки выходили из берегов и подтапливали северные леса вроде Балатасира. Дикие животные кидались из лесов на юг, к деревням и городам, убивая людей и скот. Нам тогда корона средства выделила.
— Табия, что твой папа хотел показать этим рисунком? — Нарнетт повернулась к ребёнку. — Он нарисовал его, пока вы с Эрвией искали меня?
— Не знаю, не знаю, не знаю, тётушка!.. Может, он хотел забрать меня жить в горы?..
— Почему же не забрал, если у него есть грифон? — задумалась высокородная. — Он хотел что-то другое, дитя моё… Нам нужно выяснить, что именно.
— Тётушка… — вновь проскулила девочка.
— Табия, что ещё? Уши? Нос?
— Да, точно! Ушки у него маленькие, как у гномика! А нос… Нос какой-то странный, слегка приподнятый кверху так, что видно ноздри. И мне показалось, что его чистое и бледное лицо слегка съёжилось…
— Нет, нет, нет! Отойдите!
Генерал кинулся к воспитаннице, приподнял косу, осмотрел шею. Ничего подозрительного.
— Что ты хотел найти там?! — чуть не сорвалась Нарнетт, прижав к себе девочку.
— Укусы, госпожа. Четыреста лет назад, когда наши войска пересчитывали трупы разбитого войска мертвецов на севере, они насчитали очень немного вампиров.
— Потому что вампиров в армии мёртвых почти не было, господин генерал, — сказал капитан стражи, подойдя поближе. — Вампиры к нам на материк откуда-то с другого материка пришли и не стали каким-то массовым явлением.
— Вампиры? Кто это такие? — испуганно крутя головой, спросила Табия.
— Тихо, дорогая! — Нарнетт несколько отстранила девочку от себя. — Ты ведь покажешь мне свои зубки, дитя?
— Конечно, а зачем?
— Просто покажи, а я покажу тебе свои.
— Не понимаю, тётя Нарнетт… Но хорошо.
В широко раскрытой улыбке девочки окружающие не увидели ничего постороннего. Кроме того, что один зуб в нижнем ряду был слегка кривоват.
— А теперь ты, тётя Нарнетт!
— Ну хорошо…
Девочка чуть не забилась в подушку от страха.
— Шутница ты, однако! — трясущимся голосом сказала герцогиня, что сидела к окружающим спиной.
— Табия, не пугай нас так! На тебе же лица нет! — усмехнулась Ольта. — Из тебя бы хорошая актриса для труппы бродячего театра Вирсерта получилась!
— Но, тётя Ольта, ведь тётя Нарнетт…
— Вышли отсюда, — приказала герцогиня. — Девочке нужен покой. Порлехт, под этими окнами, если я не ошибаюсь, дежурят рыцари с чародеем, допроси их. Грифона бы точно кто-то увидел. В садах Нэльции, что разбиты у этой стены, есть место, куда можно приземлиться. И крышу осмотрите заодно.
— Слушаюсь! — капитан гвардии поклонился и направился прочь со стражниками.
— Рила, через неделю проведём совет, отправь послания всем графствам. Будем решать, что делать с горами. На северян и столицу пока не смотрим. Пускай грызутся.
— Поняла, владычица, — советница достала блокнот, взяла перо со столика Табии, обмакнула в чернильницу и сделала пометку.
— Но, ваша светлость… — начал было Бехауст.
— Точка, генерал. Я закончила своё предложение.
— Исполняю, госпожа, — поклонился он.
Когда Нара выходила, Табия подбежала к ней, схватила за подол рукава платья. Герцогиня нагнулась, словно та хотела поведать сокровенную тайну.
— Не хочу на север! Не хочу к ним!
— К кому, к ним?
Девочка истерично задрожала, указав на рисунок в руках Риларои, и сказала:
— К семье.
Нарнетт ничего не поняла, пожелала девочке отдохнуть, считая, что та бредит от кошмаров. После того, как все вышли из комнаты Табии, герцогиня отправилась в свои покои. Следовавшую за собой Рилу она довольно резко послала заниматься делами, а не донимать её светлость.
В покоях герцогини на туалетном столике стояло большое зеркало, богато украшенное резным орнаментом. Нарнетт испуганно взглянула в него. Да, её дворянскую улыбку украшали четыре мощных клыка: поднялись обычные резцы так, что дёсны герцогини кровоточили в местах прорастания. Хотя раньше Нарнетт не чувствовала ничего странного.
— Всеотец, не таков был уговор… — услышала герцогиня перед тем, как потерять сознание.
***
Выехали до первых лучей солнца. Галопом добрались до
