он брови.
— Наш руководитель и его коллеги обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что вы, определённо, хотите выведать у меня их планы и дальнейшие действия. И заинтересовались мной исключительно в этом ключе.
— И? Вам что? Разрешили продолжить общение? — он был искренне удивлен.
— Да. Они сказали, что я всё равно ничего знать не могу об их глубокомысленных планах. И вообще. Что может понимать женщина? — Да ничего. Так что, вы напрасно потратите на меня время, но это отвлечёт вас от основной работы. В общем, мне сказали, что я могу продолжать общение, — с кислой миной сообщила я.
— Тилотама, а вы тоже так думаете?
— Нет. То есть, да. То есть, нет.
— Извините, что повторюсь, но тем не менее, — Это как? — и в его глазах, просто-таки заискрились смешинки.
— Ну, мне вот не кажется, что это так. Мне кажется, что я вам просто нравлюсь, и вам со мной интересно. А ещё весело. Вы часто улыбаетесь. Я видела вас в ратуше, и с вашими друзьями. Вы там такой серьёзный. А со мной — совсем другой. Но в тоже время логика и здравый смысл мне говорят, что скорее всего вам, и в самом деле, от меня что-то нужно.
— Тилотама, можно вас попросить — когда вы со мной — выкинуть вашу логику в самую глубокую шахту?
— Нетушки! Как я её оттуда доставать-то потом буду? Вот об этом ты, ой, вы не подумали? Прежде чем выбрасывать? — и я притворно нахмурилась, а потом рассмеялась.
И тут произошло чудо. Морис расхохотался вместе со мной. Я даже смеяться перестала и уставилась на него во все глаза.
— Ну, я просто представил как мы с вами, все такие перепачканные, спускаемся в шахту и начинаем по ней бродить и громко кричать «Логика! Вернись! Ты срочно понадобилась!», а эхо будет гулко ударяться об стены шахты и возвращаться к нам, передразнивая!
Я снова рассмеялась. И в самом деле, забавно получилось.
Весь вечер мы больше не возвращались к вопросам, связанным с процессом и разнесчастной горой. Нам было весело и легко. Мы рассказывали друг другу о детстве, об учебе и последовавшей за ней работе. Много смеялись и шутили. Но вечер заканчивался, и пора было двигаться в сторону гостиниц.
Морис настоял, что он всё же оплатит ужин. Я пожала плечами — зачем спорить, если он этого хочет? Пожалуйста. На самом деле, это было даже правильно.
Мы встали, и уже было отправились на выход, когда прямо перед Морисом вырос давешний знакомый — Отум Стабуластоун. Не думаю, что он бы решился преградить дорогу дракону, если б был трезв, но он, по-моему, и на ногах-то с трудом стоял. А ещё он был как бы на своей территории. Гномов тут было много, а вот драконов, кроме одного, не наблюдалось.
— Тами, милая. Ты падаешь всё ниже и ниже? Всяко от тебя можно было ожидать. Дура ты.
— Это, наверное, из-за того, что вас такого красивого и завидного жениха прочь прогнала? Кажется, подобное говорит о её уме, а не о дурости. — Вместо меня ответил дракон и встал чётко между мной и Отумом.
Ну, мне же так не видно ничего! Да и как прикажете отвечать этому грубияну, когда перед носом только широченная спина дракона?
— Да! Ик! — невпопад выдал Отум.
— У вас всё? — с сарказмом спросил Морис.
— Тами, Тами. А все думают, что ты — порядочная гномма. А ты? Спишь с драконом! Шлю… — договорить он не успел.
В его челюсть впечатался кулак Мориса, и гном отлетел вглубь трактира. Вся эта сцена происходила в глубочайшей тишине, и все могли расслышать каждое слово. Отум встал и, покачиваясь, пьяно заголосил:
— Дракон бьёт гнома!
В трактире стояло оглушительное безмолвие. А я выбралась из-за спины Мориса и встала рядом, вцепившись в его рукав.
— Мало, по-моему. Давай-ка я добавлю — и совершенно незнакомый мне гном встал, подошёл к Отуму и что есть силы засадил ему в живот. Тот скрючился и, похоже, кричать что-то ещё у него совершенно пропала всякая возможность.
А в самом трактире раздались аплодисменты и стуки кружек об столы. Незнакомому гному устроили настоящие овации. Тот невозмутимо вернулся к своему столу и как ни в чем не бывало сел. А я выдохнула и разжала вцепившиеся в рукав дракона пальцы.
— Тами, девочка! Всё хорошо? — выскочил из кухни на шум Панем.
— Да, теперь всё в порядке, — кивнула я.
— Отум, шлаковая ты порода! Что бы я больше тебя в своём трактире не видел! — и Пан, подскочив к Отуму, схватил его за шкирку и потащил к чёрному выходу.
Ох и валяться тому сегодня среди отходов в помойке трактира.
А я кивнула Морису и взяла его за руку. Тот пожал её в ответ, и вот так мы и двинулись на улицу.
Дошли мы быстро, и я впервые пожалела, что заведение Пана находится так близко к центру города.
— Тилотама, я… — начал Морис.
— Зовите меня Тами. Друзья и близкие зовут меня только так.
— Тами, вечер был просто прекрасным, и, я надеюсь, в самое ближайшее время на его повторение.
— Я буду ждать — улыбнулась я.
***
Уже взявшись за ручку двери, я вдруг вспомнила предмет нашего разговора, обернулась и спросила:
— А пятый? Какой пятый способ урегулирования конфликтов?
— Увы. Боюсь, он нам вряд ли доступен. Это, разумеется, «Сотрудничество».
Это было сказано с такой грустью, что мне незамедлительно захотелось это исправить. Я сделала шаг к Морису и сказала, глядя ему в глаза:
— Может быть не сразу. Но когда-нибудь это обязательно случится! Я в это твёрдо верю. — попыталась обнадёжить я.
Он вдруг дотронулся до моей щеки и нежно погладил, а я привстала на цыпочки и потянулась к нему. Только вот это была плохая идея — целоваться на пороге гостиницы в центре города. И он это, в отличие от потерявшей голову меня, понимал хорошо. Он провел пальцами по моим губам и отошёл на шаг. За спиной хлопнула дверь. Кругом ходили люди и гномы, посматривавшие в нашу сторону с любопытством, так что, я и сама опомнилась и тоже сделала шаг назад. О чём я вообще думала?
— Я напишу, Тами — и Морис, развернувшись, стремительно ушёл.
А я осталась на крыльце гостиницы, грустно глядя вслед его высокой фигуре. А потом, вздохнув, отправилась к себе в номер.
Утро началось неожиданно бурно и громко — я только-только открыла глаза и даже ещё одеться толком не успела, как за дверью моего
