ходил в лес смотреть на Петра, и даже Босорканиху зарывали без него. Жена его говорила любопытствующим, что он сильно болен и не может подняться.
Наша бабка рассказала нам, что лет сорок назад в этих местах появился бешеный волк. Его долго не могли ни поймать, ни застрелить, такой он был хитрый и коварный. Волк не боялся ничего: ни огня, ни дневного света. Нападал на людей в самой деревне и на хуторах, загрыз несколько человек насмерть, пока его не убил случайно одни старик с хутора. Волк на него наскочил прямо на дворе. Хорошо, что у старика в руке была сечка для крапивы, которой он и рубанул волка по лбу.
«Бешеный волк оттого бешеный, что делает все не так, как обыкновенный. И злей он обыкновенного в сто раз… — сказала бабка. — Посмотрите, на Петре дело не кончится. Раз он начал на людей прыгать, значит, будет и дальше прыгать, пока не убьют. А вы в лес больше не ходите. Если и правда Петра загрыз волк, так никакой другой, как бешеный. Нормальный бы волк с Петром не справился, да и не стал бы он это даже пробовать. Только бешеный… И он еще объявится».
И бешеный волк вскоре объявился. Второй его жертвой после несчастного Петра стала молодая фельдшерка, ехавшая на велосипеде к больному в дальнюю деревню. На счастье фельдшерки вслед за ней ехал молоковоз с двумя мужиками в кабине, и поэтому волк успел только сбить фельдшерку с велосипеда. По рассказам мужиков из молоковоза, волк был громадный, прямо-таки невиданных размеров.
Следующим, кто увидел волка, был сторож свинофермы, которая стояла у самого леса. Сторож проснулся от того, что перестал слышать гавканье своей собаки, какая у него гавкала от скуки всегда и всю ночь напролет. Сторож глянул в окно и увидел громадного волка, который спокойно сидел в трех шагах от сторожки и смотрел на окно, как будто ждал, когда человек проснется и выглянет. Ружья у сторожа не было, и он не сделал волку никакого вреда. Зачем приходил зверь на ферму, было непонятно: он не утащил ни одной свиньи, только задавил собаку сторожа.
В эту же ночь и в деревне пропало несколько собак, в том числе и наша собачонка. Все решили, что это дело волка, хотя пропали собаки так, что от них вообще ничего не осталось, ни рожек ни ножек.
Наша бабка, которая запретила нам ходить по грибы, сама, однако, не все делала согласно здравому смыслу и как раз в день после пропажи собачонки решила пойти в соседнюю деревню на богомолье. Она договорилась еще с двумя бабками, но те в последнюю минуту отказались идти. А наша пошла. Думала она так: идти недалеко, светит солнышко, я — старуха, авось, никому я не нужна.
Приползла она обратно чуть живая и не сразу могла рассказать, что с ней случилось. Случилось же вот что: на выходе из деревни ее догнал Босоркань, которому было немного по пути с бабкой. Он дошел с ней до развилки, где дорога близко проходит к лесу, и отстал, сказав, что он пошел в лес по веники. «И ни топора, ни ножа я в его руках не видела, — рассказывала бабка. — Я еще спросила у него: „Ты волка не боишься?“ А он усмехнулся и тоже спросил: „А ты не боишься?“ И вот подхожу я близко к месту, где курган, гляжу, а на кургане — он стоит. С теленка ростом! У меня и ноги отнялись от страха. А он стоит и не двигается. Подождала я немного, повернулась и пошла тихонько в обратную сторону. Прошла чуть-чуть, оглядываюсь, а он уже у меня за спиной, шагах в двадцати. Когда только и успел… Ну думаю, смерть пришла. „Что ж ты за волк такой? — говорю ему. — На старуху позавидовал…“ А он стоит и как будто усмехается. Достала я ладанку и иду с ней в руке. Крестюсь да молитву читаю… И все жду спиной, когда он кинется на меня. А он все не кидается. Но и не отстает. Я стану, и он станет. Я пойду, и он пойдет. И так до самой деревни. На мостике уже я оглянулась, а его нет. И куда только пропал! Ладанка меня спасла. Теперь я знаю — это Босоркань в волка оборотился и меня пугал. И еще хочу сказать: когда мы с ним вместе до лесу шли, он все выспрашивал о тебе. Что ты за врач? Да когда ты уезжаешь? Оборотень он, ведьмак… Меня ладанка спасла, а ты, небось, даже некрещеная. Я вам советую: уезжайте немедленно, не зря он это выспрашивал».
— Но если он ушел в лес, как же он потом оказался на кургане? — спросил бабку мой бестолковый муж.
— А что ему стоило стороной поперед старухи добежать до кургана? — ответила вполне резонно бабка.
— Но почему бы не допустить, что это и в самом деле был волк? — не сдавался в своей глупости муж.
— Если бы это был волк, у вас бы уже не было бабки. Разве зверь испугался бы ладанки?
— Но вы же сами говорили, что бешеный волк все делает не так, как нормальный.
Тогда пришлось ответить мне:
— Ну, если ты так не веришь в оборотней, мы еще поживем здесь с недельку. Так, Максим Петрович?
— Да. У нас осталась всего неделя отпуска, — ответил мой простодушный муж.
Надо вам признаться, что все происходящее в этой деревне сильно разобрало мое любопытство хотя бы потому, что ни с чем подобным я раньше не сталкивалась. Конечно, с точки зрения здравого смысла нам надо было последнюю неделю отпуска провести в другом месте, не здесь, но любопытство было слишком сильно, чтобы я могла уехать, не разобравшись во всем странном и таинственном, что случилось при мне в этой деревне. Именно из-за желания разобраться в происходящем я попала в историю, которая не только не помогла мне удовлетворить такое желание, но и едва не
