Книга Партизанский комиcсар - Алексей Евсеевич Палажченко

времени уделял установлению тесных связей с подпольными группами и местными партизанскими отрядами, а также со словацкими военными частями, дислоцирующимися во многих местах южной Белоруссии и северной Украины. Словацкие войники не хотели воевать на стороне немецких фашистов, оккупировавших их родину, и охотно сближались с советскими партизанами.

Однажды мне пришлось присутствовать на беседе комиссара со словаками Андреем Пальшей и Андреем Саксой, перешедшими к нам в апреле 1943 года. Он сказал им, что в Советском Союзе организуется чехословацкий корпус, который вместе с Красной Армией будет воевать против гитлеровцев. Руднев показал им газету с фотографией полковника Свободы во время переговоров с Советским правительством.

— Мы добиваемся того, — говорил комиссар, — чтобы на сторону партизан переходили не только одиночки, а и организованно — роты и батальоны. Если же вы изъявите желание сражаться в чехословацком корпусе, то можно немедленно отправить вас самолетами в Москву.

Потом комиссар развернул карту, на которой карандашом было очерчено местечко Хойники, где располагался штаб словацкого полка. Пальша показал места расположения воинских словацких частей вокруг Хойников и гарнизонов полиции. Его друг Сакса сообщил, что он хорошо знает командира 102-го словацкого полка подполковника Йозефа Гусара, который сочувственно относится к партизанам, и что поэтому полезно было бы установить с ним связь. Эту идею Руднев поддержал. Через некоторое время на переговоры с подполковником Гусаром была отправлена разведчица Александра Демидчик, которая передала ему письмо от генералов Ковпака и Руднева с предложением всем полком перейти к партизанам. К сожалению, вскоре связь с Йозефом Гусаром прервалась, потому что соединение вынуждено было уйти из этих мест. Как стало известно позже, подполковник Гусар со всем своим полком перешел на сторону Красной Армии.

Комиссар Руднев был не только опытным организатором, способным при любых обстоятельствах повести за собой массы, но и незаурядным военачальником, наиболее ярко проявившим себя в боях на Припяти в мае 1943 года и в Карпатском рейде.

4

В первых числах мая от своих разведчиков и словацких перебежчиков Ковпак и Руднев узнали, что гитлеровский штаб разработал операцию под кодированным названием «Мокрый мешок». Цель операции — зажать партизан в междуречье Днепра и Припяти, закрыть им выход в лесные массивы Белоруссии и уничтожить. К намеченному району действий фашисты стали стягивать две пехотные дивизии и танковый батальон.

Трезво оценив обстановку, партизанские вожаки пришли к выводу, что самым правильным будет: суметь вывести отряды из-под удара превосходящих сил противника, оторваться от него, или, как любил говорить Руднев, выйти на оперативный простор. Для этого было решено прорываться на северо-запад через железную дорогу Гомель — Калинковичи в восьми километрах западнее станции Нахов. Но этот путь оказался для партизан уже наглухо закрытым. Фашисты хорошо укрепились вдоль железнодорожного полотна, а по рельсам пустили бронепоезда. Прорыв через железную дорогу не удался. Положение становилось критическим. Тогда Ковпак и Руднев приняли рискованное решение: немедленно повернуть отряды назад к Припяти и прорываться из окружения на запад через реку. Чтобы обеспечить успех этого замысла, надо было за ночь, самое большее за сутки, выбрать подходящее место и построить на реке мост. Эту задачу Ковпак взял на себя, оставив для этого Путивльский отряд. Остальным отрядам было приказано занять оборону и не допускать немцев к строящейся переправе. Командовать предстоящим, сражением взялся С. В. Руднев.

Пока соединение, сдерживая своими арьергардами противника, продвигалось к Припяти, Руднев, хорошо изучив местность, к вечеру привел командиров батальонов на песчаные холмы в полукилометре от реки.

— Завтра, товарищи, здесь будет решаться судьба всего соединения, — показал он на равнину, простирающуюся до самого леса. — Пока не стемнело, внимательно присматривайтесь к местности, запоминайте каждую извилинку, каждый кустик. — Поставив задачи каждому подразделению, Руднев определил участки их обороны, приказал вырыть окопы полного профиля.

Утром 17 мая около двух дивизий гитлеровцев при поддержке артиллерии, танков и бронемашин двинулись в наступление. Удар наносился по двум направлениям: по обороне второго и третьего батальонов со стороны Тульговичей и по четвертому батальону и местным отрядам, прикрывавшим позиции со стороны Хойников.

Партизаны подпустили танки и пехоту противника на близкое расстояние, пулеметно-ружейным и артиллерийским огнем отбили атаку. На поле дымились три танка, несколько бронемашин, валялись трупы фашистов. Но бой после этого не утих. Особенно тяжело пришлось партизанам второго и третьего батальонов, на участках которых атаки следовали одна за другой.

С удачно выбранного командного пункта весь шестикилометровый фронт обороны был в поле зрения генерала Руднева. Наблюдая за противником, он быстро принимал решения и своевременно оказывал поддержку более угрожаемым участкам обороны. Его приказания и теплые вдохновляющие слова, обращенные к бойцам и командирам, быстро проникали в передовые цепи оборонявшихся и укрепляли их боевой дух.

…Тяжело, очень тяжело было бойцам третьей роты, оборонявшим шоссейную дорогу на главном направлении. Но в критический момент, когда они отбивали уже третью атаку гитлеровцев, с командного пункта на позицию с запиской приполз связной — маленький и шустрый Коля Тищенко.

«Командование соединения выносит благодарность командному и рядовому составу вашей роты за стойкость и мужество, — писал в записке Руднев. — Вы деретесь как настоящие сыны нашей Советской Родины. Уничтожайте танки и живую силу врага! Беспощадно бейте фашистских гадов! Честь вам и слава, герои! Родина никогда не забудет ваших подвигов!»

Проникновенные, вдохновляющие слова записки, которую сразу же вслух прочитал политрук Хоменко, как освежающий ветерок понеслись от бойца к бойцу по всей линии обороны, и партизаны еще упорнее отражали вражеское наступление.

Выбрав подходящий момент, Руднев направился на линию огня, в окопы бойцов лейтенанта Коровченко. Горячо пожимая руки партизанам, комиссар подбадривал их, спросил о погибших, о раненых и о том, какие меры приняты к оказанию им помощи и эвакуации с переднего края. В числе раненых Коровченко назвал и пулеметчика Черкашина, который был ранен в руку, но покинуть свой окоп отказался и продолжает вести огонь из пулемета.

Комиссар тотчас направился по ходу сообщения, отыскал окоп отважного пулеметчика.

— Ну ты, Черкашин, сегодня герой! — обнял партизана.

Потом, пользуясь временным затишьем, Руднев пошел вдоль окопов всего батальона.

— Нужно, ребята, любой ценой продержаться до ночи, — говорил он партизанам. — А завтра будем уже на том берегу. Тогда и отдохнем, наберемся сил — и опять в Поход. Пока гитлеровские поработители топчут нашу землю, не будет им пощады ни днем, ни ночью.

Но вот орудийный и минометный обстрел партизанских позиций усилился. «Перегруппировав силы, враг готовится к новой атаке», — догадался Руднев и быстро возвратился на командный пункт, вблизи которого рвались снаряды.

На командном пункте находился также секретарь ЦК КП(б)У Д. С. Коротченко, прибывший с группой работников ЦК