горы обрамляли глубокие узкие долины, на дне которых бесновались стремительные ледяные реки. Кое-где на склонах виднелись рощи тёмных елей, единственных деревьев, чьи корни были достаточно мощными для того, чтобы пробиться сквозь каменную толщу. Хозяином этой беспощадной земли был пронизывающий ветер, бросавшийся на любого путника, вышедшего на границу Дыбении.
Но Костечкову этот ветер был нипочем, ведь это была его родина.
Уже с этого перевала дикарь мог видеть размытый силуэт мрачной башни, выстроенной Взагр`Уршъе-Рамутзог’Монгом на другой стороне долины. Это мрачное сооружение находилось именно здесь, дабы любой пришедший сразу ясно понимал, кто теперь является хозяином суровой страны дикарей.
Костечков приглушённо зарычал, его извечная ненависть к магии и магам клокотала внутри, а на груди жёг кожу амулет сборщика кухонь — уже это говорило о неизмеримой магической силе колдуна. Даже на таком удалении его аура давала о себе знать.
Гложимый желанием уничтожить врага, дикарь подтянул плавки и решительно направился вниз по склону.
***
— «Слушай, уже без четверти. Ты не пропустишь там свою разборку?»— подал голос Индюк.
Костечков тут же вышел из забытья:
— «Пять сек»— он выбрался из кресла и подошёл к шкафу. Открыв его, Алексей выудил облачение для особого случая — широкие кожаные штаны со шнуровкой на боку. Тут же, не стесняясь Индюка, он сбросил джинсы и стал переодеваться. Будучи уже подвыпившим, он не слишком хорошо держал равновесие, прыгал на одной ноге и, в конце концов, завалился на пол. Кряхтя и матерясь, он встал и, наконец, завершил процесс смены одежд.
— «С них кровь легче отмыть»— объяснил Костечков Индюку данное решение.
Он подошёл к столу и взял было тот самый нож, но подумав, всё же отложил его.
— «Не, резать я его не буду. Так, попизжу просто»— снисходительно проговорил Костечков то ли для Индюка, то ли для себя самого. Тут же он дёрнулся, вспомнив важную вещь — вернулся к креслу и, пошарив некоторое время по его подушкам, выудил амулет, который он выронил, будучи одёрнутым Индюком. Его Алексей надел на шею, убрав под футболку. Затем вышел в прихожую, где экипировался своей неизменной курткой с берцами и закинул на спину торбу. Индюк последовал за ним и вскоре они вместе покинули пределы костечковской квартире.
На улице Алексей тут же закурил. С наслаждением выпустив струйку дыма в прохладный воздух, Костечков проговорил:
— «Приближается буря… Ноют старые кости»— и засмеялся от удачно сделанной аллюзии. Почему-то вечерняя погода подействовала на него крайне положительно. Теперь он испытывал неподдельное удовольствие от окружающих условий.
Но как только они покинул двор и вышли на проспект, Индюк снова взялся за своё
— «Кост, я домой тогда, мне завтра вставать»-
— «Да нихуя! Какое домой?! Пошли, посмотришь, как я этого петуха уделаю!»— боевито вскричал Костечков.
— «Да мне вставать завтра рано, Кост»— с ноющими нотками в голосе повторил Индюк.
Алексей с ухмылкой приобнял товарища согнутой в локте рукой за шею, так, что это «приобнимание» больше было похоже на болевой приём.
— «Но сначала, слышь, Жир, надо ещё пива взять»— и Индюк понял, что ему придётся пройти с Костечковым этот путь до конца.
Разумеется, Алексей сам не пошёл за крепким пивом, а послал за ним Индюка. Стоя у входа в магазин, он снова предавался размышлениям.
Варвар решительно двинулся вниз по склону, угрожавшему любому путнику внезапными сходами лавин и случайными камнепадами. Но для Костечкова опасность была привычной стихией, поэтому его шаг ни на секунду не замедлился. С лёгкостью он преодолевал расселины и обрывы, находил в отвесных скалах щели, за которые можно было зацепиться, совершал дерзкие прыжки.
Наконец он достиг самого низа долины и оказался на берегу стремительного ручья, чья прозрачная вода напоминала своим цветом сталь секиры и была столь же безжалостна к слабым. На берегах этого ручья росли лишь колючие кустарники и редкие ели. Подойдя к самой высокой из них, дикарь несколькими ударами секиры, повалил столетнего великана точно поперёк русла, сделав тем самым себе мост. Когда он оказался на другом берегу, то взглянул наверх, туда, куда уходила узкая, змеистая тропа. В самом её конца чернел мрачный монолит башни Взагр`Уршъе-Рамутзог’Монга. Не в силах терпеть ожидание битвы, варвар с рёвом бросился вверх, навстречу своему врагу.
— «Вот»— Индюк протянул Костечкову пол-литровую бутылку «Охоты крепкой».
— «Хули тут так мало, блядь?»— возмутился тот, — «Баклаху бы взял!»-
— «Не было»-
— «Ну тогда «Амстердам» бы, ёпту»— разочаровано протянул Костечков. Но на смену напитков времени не было, ведь впереди ждал поединок с Вурмом. Алексей выбросил сигарету в вазу с туей, стоявшей у входа в магазин, открыл бутылку зажигалкой и сделал основательный глоток
— «Эх, Индюк, тебя учить, только хуй тупить»— снова вернулся к идеологическим внушениям Костечков, — «Но тут нихуя не попишешь уже, ты конченый конформист…»-
Они быстро двинулись дальше по проспекту. Стоит отметить, что уже совсем стемнело, и весь район был окрашен оранжеватым маревом уличного света, Этот свет почему-то раздухарил Костечкова, подстегнул его фантазию. Он всё чаще прикладывался к бутылке и его разглагольствования становились всё громче.
Наконец он допил бутылку и швырнул её на обочину дороги, где та разбилась с надсадным звоном. Этот звон как будто обозначил наступление катарсиса для Костечкова, ведь внутри него воодушевление смешалось с грёзами, подстёгнутыми алкоголем.
Барометр его эмоций показывал бурю.
И он решил эту бурю выплеснуть:
“I was raised by the demons,
Trained to reign as the one
God of Thunder!
God of War!
Will rob you of your virgin soul!!!”
Он вспоминал слова песни неточно, произносил английский текст с ужасным акцентом, на его пьяную декламацию прохожие смотрели с недоумением и смехом, но его это совсем не волновало, и он продолжал:
“I’m the lord of the wasteland
A modern-day man of steel
I gather darkness to please me
And I command you to kneel!!!”
Последнюю строку он буквально проорал, а поскольку к тому моменту друзья достигли станции метро, то по меньше мере полсотни людей стали невольными наблюдатеями этого крещендо эмоций.
Как только Костечков вошёл под своды мрачного здания, сразу же раздался рокочущий голос колдуна:
— «О, варвар, ты скоро пожалеешь, что пришёл сюда!»-
— «Выходи на бой, колдун, или ты также труслив, как и прочие твои товарищи по вашему жалкому ремеслу?!»— разъярился Костечков.
— «Ха-ха-ха-ха, дикарь! Неужели ты думаешь, что тот, кому подчиняются злые духи и демоны, боится жалкого человека? Что ж, если ты настолько дерзок, чтобы бросить мне вызов, то мы встретимся в главном зале! Там
