чёрно-красном плагсьюте, Мари – в чёрно-серебристой форме ФАУСТ…
Э, я что рехнулся, что ли? Такого я и наяву насмотрюсь. А во сне пусть всё будет креативненько и мимимиленько!
Мари получила тёмно-синий закрытый купальник, Габри оказалась облачена в наряд горничной, Акаги была помещена в старомодное изумрудное платье с кучей оборок и кринолинов.
Я одобрительно погладил голову – хорошая голова! Всё так же полна больных фантазий и шизофренических образов. Молоток просто, а не голова.
Дальше – ещё легче. Мисато – наряд секретарши, Майе – традиционное кимоно, Рей – плащ и волшебную шляпу, Аске...
В последний момент поменял рыжей довольно предсказуемую готишную военную форму на наряд восточной танцовщицы. А то что это за гарем без одалисок? Фу просто, а не гарем…
Довольно оглядел получившуюся инсталляцию. Красота-то какая-то… Лепота!
- Султан Синдзи Токийский повелевает! – пафосно воскликнул я, не вставая с кресла. – Услаждайте мой взор!
Раз – Рей устроилась под пальмой с книжкой в руках. Два – Рицко начала прогуливаться по парку, обмахиваясь веером. Три – Мисато и Габри словно выросли по обеим сторонам трона в ожидании приказаний…
- Во так-то, - наставительно произнёс я. – Идеальный гарем разнообразен, радует глаз, в отличие от реальной жизни не докучает и… эх!.. не существует.
- Синдзи, идиот! – внезапный выкрик заставил меня подавиться безвкусным фиником и ошалевшим взглядом найти Лэнгли.
Рыжая отчего-то не изволила исполнять положенный ей по роли танец живота, а стояла набычившись и мрачно оглядываясь по сторонам.
- Аска!.. – искренне возмутился я.
Да что же это делается-то! Даже тут от Её Лиходейства никакого спасения нет! Даже в чужой сон умудрилась свои привычки протащить!
- Аска, что ты делаешь? Перестань немедленно!
Нет, вот почему она просто стоит и ничего не делает, а? Безобразие!
- Всем стоять! Этот кретин, - торжественно указала на меня немка. – Не назначил любимую жену!
Мисато с самым серьёзным видом открыла папку и пробежала глазами какой-то документ.
- Да, это так, - подтвердила она. – Место вакантно.
Рей вздохнула, отложила книгу и поднялась на ноги.
- Все думают о том же, что и я? – произнесла Аянами, доставая из-за спины нагинату с клинками на обеих сторонах.
Мари рыбкой прыгнула в пруд. Мисато приподняла и так не особо длинную юбку, доставая из кобуры на бедре тяжёлый УСП (а где он там вообще прятался-то?!). Из-под кринолина Акаги выдвинулось гусеничное шасси, на правый глаз ей упал прицельный маркер, а из-за спины выехала турель с шестиствольным пулемётом и ракетная установка. Майя достала тяжёлый широкий кинжал, а её карие глаза стали почему-то голубыми с какими-то радужными прожилками.
Габриэлла достала из-за спины «винчестер», с шумом передёрнула цевьё дробовика и сказала:
- В конце останется только одна.
- На счёт три, - объявила Аска, наряд восточной танцовщицы которой теперь дополнял сдвинутый на затылок горшечный шлем, заброшенный на плечо цвайхандер и кобура с «маузером» С-96 в деревянной кобуре-прикладе через плечо.
- Раз, - небрежно подбросила в руке гранату Кацураги.
Вода в пруду забурлила, из глубины вынырнула рубка подводной лодки, откинулся люк, откуда показалась Мари во всё том же закрытом купальнике, но с наброшенным на плечи камзолом и треуголкой на голове. В одной руке она держала абордажную саблю, в другой – пульт запуска противокорабельных ракет «гарпун».
- Два, - сказала Илластриэс.
- Мари! – в ужасе воскликнул я, хватаясь за голову.
Из-за моего трона выскочила виденная в каком-то другом сне пепельноволосая красноглазая девушка в просторном серебристом одеянии, лицо которой выражало, мягко говоря, глубокое удивление пополам с полнейшим обалдеванием. И со словами "Пожалуйста, контролируйте себя" вывернула из рук стоящего, словно истукан, Фуюцки опахало и заехала черенком мне под рёбра.
Больно, блин!..
Глава 9
Боль оказалась на удивление реальна. Да ещё как реальна! Мне же и правда заехали под рёбра, заставив вынырнуть из столь замечательного сна.
Ещё не до конца проснувшись, не полностью придя в себя и не открывая глаз, я откатился в сторону, метнув подушку в предполагаемое местонахождение неизвестного врага. Судя по короткому взвизгу и отрывистому немецкому ругательству – попал. Схватил лежавший под подушкой пистолет, но его у меня тут же выбили ударом ноги. Зато эту самую ногу удалось поймать и дёрнуть на себя. Очередной взвизг, и на меня валится что-то мягкое.
Собственно, когда мне в рот полезли густые рыжие волосы, я и так уже, в принципе, понял, что меня довольно некуртуазно разбудила некая Аска Лэнгли… Но для проверки я её всё-таки ущипнул.
Аска, которая в этот момент азартно пыталась меня задушить, повиснув у меня за спиной, вполне знакомо зарычала.
- Готовься к смерти, Икари!
Нет, ну я как бы завсегда… Как юный героический пионер, ага. Но с чего такое нерадостное пробуждение?
Тут я как раз вспомнил, что ОЧЕНЬ не люблю, когда меня нехорошо будят, и немного разозлился. Ну, самую чуточку. Вылилось это в том, что я рывком поднялся на ноги, прямо вместе с повисшей на мне Лэнгли. Попытался её стряхнуть… Не получилось. Крепко сидит, зараза! Хороший захват, надёжный. А по-серьёзному бить назад локтём – некомильфо, мы же всё-таки как бы дурачимся…
Поэтому я укусил душащую меня руку. Результатом укуса стал очередной немецкий писк с ярко выраженным американским акцентом.
- Да вы издеваетесь.
Несколько флегматичный голос Мисато подействовал на нас не хуже команды «замри!».
Кацураги, позёвывая и держа около щеки бутылочку с минералкой, стояла у входа в мою комнату, одетая в мятую пижаму и большие пушистые тапочки с помпонами.
- Щипания, укусы, неумелое удушение, компенсированное не менее бездарными попытками освободиться, - меланхолично перечислила майор. – А-фи-ген-ная подготовка. Элитное спецподразделение, так вас и разэтак. Аска, позволь уточнить, что приведение другого лица в неживое состояние нужно производить немного не так… Показать на тебе?
- Не надо.
- Точно?
- Точно-точно.
- Ну, как знаете, - безмятежно зевнула Мисато. – А с чего такую шум-то? Да ещё и среди ночи…
Я покосился в сторону окна, через которое было видно, что на улице не то что ночью не пахнет – и рассвет был уже достаточно давно. Впрочем, учитывая ярко выраженный совизм Кацураги, «рань несусветная» для неё – это всё, что до полудня. А всё, что после полудня – это «утро».
- Я спал и никого не трогал, пока меня не разбудили пинком, -
