этом на заседании Президиума Верховного Совета.
— Куда это годится — здоровый, сильный парень бьёт баклуши, томится без дела… И таких немало.
Решили изучить, как обстоит дело с подростками во всей стране. Когда выяснили, многое изменили и с работой и с отдыхом миллионов подростков. Был принят новый закон — после школы каждый может найти себе работу. Только, конечно, в нашей стране у подростков рабочий день короче, чем у взрослых, — больше остаётся времени для отдыха и для учёбы.
Обязательно напишу об Александре Григорьевиче в газету. Настоящий человек! Хочется рассказать про его доброту, про заботу о людях. Про то, как наша народная власть думает и заботится о хорошей жизни людей.
Мне, Ярушка, в этой поездке повезло. Встретилась я ещё с одним человеком, которого тоже смело можно назвать настоящим, хотя ему пока что всего двенадцать лет. Живёт он неподалёку от Новокузнецка — в городе Киселевске.
Но об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас час ночи.
Спать! Спать! По палаткам!
Тётя Нина.
ДЕТИ СПАСЕНЫ…
Здравствуй, Ярушка!
Помнишь ли ты ещё старика на ярмарке? Того, что подарил тебе и Либушке «языки», когда я так неудачно стреляла? Я его вспоминаю часто. Доброта, Ярушка, дороже всего. Дорого слово сочувствия, утешения… Добрый человек всегда идёт на помощь другому, а бывает — и на подвиг.
Недавно мы получили письмо о подвиге Володи Зайцева. Вот оно.
«Дорогая редакция!
В нашей семье могло произойти большое несчастье.
Случилось это в августе, перед началом учебного года. Наши дети, двенадцатилетний Юра и восьмилетняя Вера, пошли купаться. Внезапно Вера стала тонуть. Юра начал её спасать, но Вера вцепилась в него, и оба пошли ко дну.
Поблизости оказался Володя Зайцев, ученик восьмого класса шестой школы. Увидев барахтающихся детей, он подумал, что они играют. Когда они скрылись под водой, он понял, что это не игра. Мальчик кинулся в воду.
И вот благодаря Володе наши дети теперь живы и здоровы.
Передайте через вашу газету большое наше родительское спасибо Володе Зайцеву, этому благородному мальчику, юному герою, которому наши дети обязаны жизнью.
Анна Ивановна и Владимир Андреевич Еремеевы».
Вскоре я поехала в командировку, и хотя мне пришлось сделать большой крюк, я заехала в Киселевск повидать Володю Зайцева. Прежде я тоже встречала героев, немало их видела на войне. И всякий раз я думала: отчего одному дано свершить то, что не может другой?.. Откуда берётся сила быть смелым?
«Интересно, ожидали ли подвига от Володи окружающие?» — размышляла я, подъезжая к Киселевску. Ты, наверное, сама знаешь, про одних удивлённо говорят: «Ну кто бы мог подумать?!», а про других с удовлетворением: «Я так и знал!» Существуют ли какие-нибудь приметы героя? Можно ли заранее догадаться, на что человек способен?..
Киселевск — шахтёрский городок. Вокруг него шахты, они находятся даже в самом городе. И ребята, которых спас Володя, купались не в реке, а в озере, которое образовалось на месте старой затопленной шахты. Называется это место «Обвал».
Володина школа стоит на горе, на окраине города. Когда я пришла туда, кончались последние уроки. И представь себе, первое, что сказала о Володе учительница Елена Ильинична Коломина, было:
— Мы даже не поверили, что это наш Володя Зайцев. Думали, его однофамилец. Володя никому ничего не рассказал, мы узнали из газеты…
— Весной мы ходили всем классом в поход, — сказал другой учитель, Василий Семёнович Чернов, — и я теперь стараюсь вспомнить, как вёл себя Зайцев… Совершенно так же, как все. Удил рыбу, собирал хворост, ставил палатку. Лёня Катруца, Володин товарищ, пожалуй, больше похож на героя…
— Младший Володин братишка Гена тоже куда решительней его, — заметила Елена Ильинична.
Из учительской было слышно, как в коридоре кто-то кричит:
— Зайчик, Зайчик! Иди скорее! Тебя зовут!..
Я догадалась: Зайчиком зовут Володю Зайцева. Вскоре Володя пришёл.
Не знаю, как лучше описать его… Смуглое лицо, большие чёрные глаза. Для своих лет он, пожалуй, невысок. (Наверно, на линейке стоит на левом фланге.) Как же Володя сумел вытащить ребят? К тому же потерявших сознание.
— Так получилось, — покраснев, отвечал он на мои расспросы. Однако понемногу разговорился. — Мы ехали на велосипеде, я и мой двоюродный братишка; он маленький, сидел впереди меня, на раме. Видим, на Обвале купаются мальчик и девочка. Вдруг головы их скрылись под водой… Остановились, ждём, когда вынырнут. А их всё не видно. И на том месте, где мы только что их видели, вода стала совсем спокойной. Как будто тут никогда и не было ребят. На нас напал какой-то столбняк… Потом я кинулся к воде, думаю: может, увижу их? Я там не раз купался. Там неглубоко, да вода мутная, ничего не видно, и дно глинистое, вязкое. Где их искать? Я вбежал в воду. Вдруг вижу, на дне мальчик лежит. Как будто спит. Только вода его чуть колышет. Я поднял его. В воде он был лёгкий. Потом стал тяжелее, я едва вытащил его на берег. Он не дышал…
Остановив на дороге проезжавшего мотоциклиста, Володя отдал ему Юру. Бросился опять в воду. На том месте, где он нашёл Юру, девочки не оказалось. Её снесло течением. Володя долго шарил по дну, пока нашёл. Она не подавала никаких признаков жизни.
На берегу тем временем собрался народ. «Скорая помощь» увезла детей в больницу, а Володя с братишкой поехали домой. Володя никому не рассказал о страшном происшествии. Только вечером он не смог уснуть на чердаке, где спал всё лето, — улёгся со всеми в комнате.
Наверное, сказалось сильное напряжение. Так бывает. В решающий момент человек не ощущает страха. Отгоняет от себя всё, что может помешать. А потом, когда всё позади, происходит разрядка. Человек, прыгнув с огромной высоты, потом глянет наверх и ужаснётся: «Да как же я мог?..»
Вечером после работы вернулся домой отец Володи, забойщик шахты. Он уже узнал о поступке сына: Володин братишка Генка рассказал ему. Володе была приятна похвала отца. Приходили соседи, тоже хвалили. Но Володя не считал себя героем.
«Так вышло», — несколько раз повторил он в разговоре. По его рассказу выходило, что всякий на его месте поступил бы так же.
Но я-то видела и иное. В одном и том же случае люди ведут себя по-разному. У трусов ноги словно прирастают к земле, когда надо броситься вперёд. Слабеют руки… Чудно́ — человек тонет, а трус бегает по берегу, боится сунуться в воду, замирает от ужаса:
