ФИНАНСИРУЕТСЯ ФОНДОМ Ш.Э.Б.
Радостная Виктория торопится догнать одноклассников, а я вдруг чувствую, что нахожусь очень далеко от дома.
9
– Добро пожаловать в «Синтез».
У меня снова отваливается челюсть: меня и моих одноклассников, столпившихся в огромном холле музея, приветствует мой отец.
– В нашем иммерсивном музее, – говорит он, – вы познакомитесь с загадками Вселенной. Хватит ли у вас смелости заглянуть в зеркало бесконечности? А прокатиться вокруг Большого адронного коллайдера со скоростью, близкой к скорости света? Каждый интерактивный экспонат поможет вам немного лучше понять, как наука объясняет чудеса Вселенной: от мегаморозильной камеры, в которой вы своими глазами увидите, как в холодном синтезе используется энергия звёзд, до Детектора чёрной материи, с помощью которого вы самостоятельно попробуете найти секретный ингредиент космоса.
Конечно, это всего лишь голограмма, 3-D-изображение моего отца в полный рост, спроецированное на всплывающую платформу у входа в музей. Настоящий он сейчас по другую сторону Атлантического океана, наверное, завтракает в Белом доме. Но голограмма такая реалистичная, что я не могу до неё не дотронуться.
– Альби! – раздаётся голос мисс Бенжамин, в котором слышна предупредительная нотка.
Моя рука тонет в трёхмерном папином изображении, и по коже ползут цветные точки – преломлённые световые лучи, из которых состоит голограмма. Это просто дешёвый трюк, чтобы мы думали, что профессор Бен Брайт стоит прямо здесь и разговаривает с нами. Даже в этой параллельной Вселенной я вижу отца только виртуально.
– А в конце экскурсии в зале «Эврика» вы сможете поставить свой собственный эксперимент.
Голограмма отца смотрит прямо на меня, его лицо внезапно принимает серьёзное выражение:
– Кто знает, может быть, вы даже сделаете открытие, которое изменит мир.
Я думаю о банано-квантовой теории: картонная коробка, мамин ноутбук, подключённый к нему счётчик Гейгера и банан, который постепенно чернеет. Я уже сделал такое открытие, пап. Только вот рассказать тебе о нём не могу, потому что тебя здесь нет.
Голограмма тускнеет, и мисс Бенжамин хлопает в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.
– Так, четвёртый класс, – говорит она. – Я хочу, чтобы вы вспомнили вопросы, которые мы обсуждали с вами на уроках. Откуда берётся энергия? Из чего состоит материя? Какова скорость света? Сегодня утром вам нужно будет постараться найти ответы на все эти вопросы и на многие другие. Разбейтесь на группы по цветам и отправляйтесь на экскурсию. Встречаемся ровно в двенадцать в кафе «Коллайдер», где и обсудим, что вам удалось узнать.
Это отмашка, которую так ждал четвёртый класс. Радостно галдя, мои одноклассники разбегаются по музею в поисках самых интересных и, возможно, опасных экспонатов. Холл музея с потрясающим стеклянным потолком больше похож на громадный научный парк развлечений. Кабинки в форме атомов на большой скорости проносятся навстречу друг другу, они ездят по высоко подвешенным рельсам, которые проходят через весь музей. Флуоресцентные колонны, раскрашенные во все цвета радуги, без остановки выпускают мыльные пузыри, и каждый пузырь лопается огромной иглой, которая раскачивается как маятник. Вот роботизированные экзоскелеты и динозавры, космические зонды и паровые двигатели, а там имитация вулкана и нечто под названием «Симулятор Большого взрыва». Стеклянные мосты и переходы ведут из одного зала в другой, неоновые вывески подсказывают, как пройти в «Зону клонов», в зал «Космическое пространство», на «Станцию изобретений» и во многие другие залы с умопомрачительными названиями.
По-моему, это самый лучший музей в мире. И он находится в Клакторпе.
– Увидимся позже, – говорит Виктория, чмокнув меня в щёку. – Пойду прокачусь по Большому адронному коллайдеру с Оливией и Ким.
Где-то у меня в мозгу щёлкает тумблер, и моё лицо становится красным как свёкла. Виктория, держась за руки с подружками, убегает в сторону атомного аттракциона, а я так и остаюсь стоять с лицом такого оттенка, как будто только что прилетел с Марса.
Я не знаю, в группу какого цвета записала меня мисс Бенжамин. Не знаю, почему Виктория считает, что я её парень. Я оглядываюсь по сторонам и не понимаю, что я вообще здесь делаю.
– Пойдём, Альби, – строго окликает меня мисс Бенжамин, сплетая пальцы рук. – Твой напарник из серой группы уже заждался.
Из всего четвёртого класса исследовать музей не убежал только один ученик.
Он стоит рядом с мисс Бенжамин и коварно улыбается – это Уэсли Макнамара. В этот момент я понимаю, как сильно ненавижу эту Вселенную.
– Куда ты идёшь? – спрашиваю я раздражённо, стараясь не отставать от Уэсли, который шагает по пустому коридору, огибающему холл музея.
– Самые крутые штуковины хранятся в дальних залах, вот куда я иду, – отвечает он. – Пришли. – Он прикладывает палец к губам, как будто делится величайшим секретом. – Теперь мы можем осуществить наш план.
– Какой план? – спрашиваю я, окончательно растерявшись, потому что не вижу вокруг себя ничего, кроме пустоты: в этой части музея нет ни динамических инсталляций, ни установок для экспериментов с электричеством, ни интерактивных экспонатов. Не представляю, как мы сможем найти здесь ответы на вопросы мисс Бенжамин. Я украдкой оглядываюсь на свою древнюю учительницу, увлечённо болтающую с одним из работников музея, на ярко-красном пиджаке которого вышита эмблема Фонда Ш.Э.Б.
В глубине души я подозреваю, что Уэсли пытается заманить меня в безлюдное место, чтобы поставить на мне какой-нибудь ужасный научный эксперимент. Ну ладно, он хотя бы не применяет на мне свои болевые приёмчики… Пока что.
– Операция «Платипус», – отвечает Уэсли с дьявольской ухмылкой. – Не делай вид, что забыл про наш гениальный план.
Нет-нет, только не говорите мне, что в этой параллельной Вселенной Уэсли Макнамара такой же безбашенный, как и в моём мире. Я совсем забыл о его неудавшемся научном эксперименте по препарированию утконоса. Теперь я припоминаю, что на сайте Клакторпского музея я видел среди прочего фотографии чучел животных. Неужели в этом высокотехнологичном парке развлечений хранят законсервированные тушки утконосов?!
И тут же получаю ответ на свой вопрос: в конце коридора я замечаю стеклянную дверь, она покрыта инеем, а над ней висит вывеска, которая гласит:
