А нужно было думать. Северянин уже давно чудит.
– Но был приказ, – пролепетал надзиратель, отползая назад.
– Был, но тебе глаза для чего? Где ты был, когда палач с катушек съехал? Вождь желал вечером насладиться ещё раз её боем. Или хочешь теперь пойти вместо неё?
Провинившиеся активно замотали головами.
– Ищите ей замену, – развернувшись, разукрашенолицие двинулись на выход, следом на четвереньках поползли и надзиратели. Они искоса поглядывали на нашу клетку и были явно недовольны тем, что учудил Вьюго.
– Я хочу есть, – грозно прорычал им вслед мой спаситель, пугая меня до одури. – Я хочу еды.
Звуки шагов стихли.
Постояв немного, Вьюго размял шею и осмотрел соседние камеры.
– Кто рот откроет – пасть разорву, – грубо рявкнул он.
Услышав это, мужичок, что сидел за две камеры от нас, забился в уголок и заскулил. Остальные и вовсе лежали неподвижно и активно изображали покойников. Похоже, Вьюго здесь боялись до одури.
Вернувшись, он вновь опустил ладони в воду и размял пальцы. Бросив на испуганную меня короткий взгляд, неожиданно подмигнул.
– Всё будет хорошо, – шепнул он, – только слушайся меня, и делай, как говорю. Поняла?
Я кивнула.
Отмыв руки начисто, мужчина просунул через решётку отобранную у мёртвого тряпку и разложил её в ручье, придавив камнем.
– Не отстирается, конечно, но, когда станет совсем холодно, будет ещё хоть чем-то укрыться, – прокомментировал он свои действия. – Тут бывает так, что и на стенах лёд образуется. Но я тебе мёрзнуть не дам. Ни замёрзнуть, ни голодать…
Он снова бросил тяжёлый взгляд на проход, откуда появлялись гуроны.
– Вьюго, – тихо шепнула я из-под одеяла, – ты ведь живой, а ведёшь себя как…
– Нет, – рявкнул он, – не нужно заблуждаться на мой счёт. Я мертвяк.
– Но…
– Не хочу с тобой когда-либо ещё об этом говорить. Я мёртв – ты жива, – грубо отрезал он. – Нужно придумать, чем тебя накормить.
Я невольно бросила взгляд на человеческие ошмётки, раскиданные вокруг. Голова закружилась от осознания, что всё это происходит со мной. Сглотнув, я спряталась под одеялом.
Лежать на каменном полу было холодного и, признаться, я была уже согласна на любую тряпку, лишь бы она принесла хоть каплю тепла. Оставив себе щель для обзора, я осматривалась. Рыжуха напротив делала то же самое с хищным оскалом на устах.
Вспомнилась фраза гурона о том, что сегодня должен был состояться бой с моим участием. Трусливо зажмурившись, отвернулась от арены, которую было хорошо отсюда видно.
Кто-то чуть поодаль от нас громко застонал.
– Вьюго, – трусливо прошептала я, – отсюда ведь можно сбежать?
Сама мысль, что вот здесь оборвётся моя жизнь, свербила в моём разуме, вызывая панику.
– Не думай ни о чём, – негромко пробормотал нежданный спаситель, – я позабочусь о тебе.
Он поднялся и прошёлся по камере. Его не смущала кровь под ногами. Остановившись у решётки, он призадумался.
Кто-то возвращался. Я слышала шлёпки босых ног, а, значит, это надзиратели.
И действительно в пещере появились несколько мужчин. Гуроны спешно прошлись до третьей камеры от входа и, вытащив оттуда двоих, поволокли к выходу. Пленники визжали и брыкались. Один из них ухватился за нашу решётку и заорал.
– Живая девка, живая. Он её припрятал в… – крик внезапно захлебнулся. Вьюго, просто размахнувшись, приложился кулаком по голове пытающегося меня сдать гуронам мужика.
– Северянин! – рявкнул охранник. – Довольно! Приди уже в себя. На арену тебя сегодня пошлём. Развлекись. Слишком уж ты кровожаден.
Слышать это от гурон было странно и как-то неожиданно.
– Пожрать мне дайте, – холодно произнёс Вьюго. – Я голоден.
– Будет тебе пожрать, – бросил один из надзирателей. – Всё тебе будет, только уймись, палач.
Пленников, наконец, уволокли.
И снова крики и стоны. Я до такой степени от всего этого устала, что пыталась просто отстраниться от всего и закрыть глаза. Кто-то снова появился из коридора. Что-то звякнуло.
– Лестра, – сосед осторожно дёрнул меня за плечо, – ешь, красивая моя. Это хорошая еда.
Вьюго сел так, чтобы отгородить меня своей внушительной спиной от взора остальных. В руках у него была тарелка с чем-то молочно склизким. Из этого жуткого месива торчала ложка.
Схватив еду, я принялась поглощать её, не спрашивая, что ем и не замечая вкуса варева. Сейчас не время и не место капризничать.
Когда тарелка опустела наполовину, я вдруг опомнилась.
– Это ведь твоя пища, – ложка дрогнула в руке, – я оставлю тебе, прости…
– Ешь, девочка, – он по-доброму улыбнулся, – я не голоден вовсе. Это всё только для тебя одной.
– Но тебе ведь на арену, – я всё же попыталась вернуть ему тарелку.
– Ешь, сказал, – строго произнёс он. – Здесь этим не балуют: дают ровно столько, чтобы не издохли быстро.
Ерепениться не стала и быстро доела всё до конца. Забрав у меня тарелку, Вьюго просунул её через решётку и выбросил в коридор. Вернувшись ко мне, он откинул одеяло и лёг рядом. Не раздумывая, я прижалась к его руке, она была теплее, чем пол. Замерев, мужчина медленно перетащил меня к себе на грудь. Он осторожничал, словно боялся, что я оттолкну.
Лежать на нём было куда теплее. Мои глаза смыкались сами собой.
– Ты ведь действительно совсем меня не боишься, – шепнул он, – ни капельки.
– Нет, – пробормотала я в ответ, – ты очень вкусно пахнешь анчаром.
Именно эта мысль заставила меня встрепенуться. Распахнув глаза, я уставилась на него.
Горько усмехнувшись, он прижал меня крепче к своему телу.
– Не в этой жизни, моя малышка, – его пальцы пробежались по контуру моего лица. – Я подвёл тебя. Ты встретишь другого, и он обязательно будет лучше меня. – Нахмурившись, северянин очертил большим пальцем мои губы. – Ты очень красивая. Безумно красивая. Но, увы, слишком поздно для меня.
– Нет, – в моих глазах встали слёзы, – нет, слышишь. Не поздно!
– Я мёртв, моя Лестра, и телом, и душой. Моё место здесь в тумане.
– Стужу тебе под хвост, северянин, – ругнулась я любимым выраженьицем Обертона. – Я тебя сама отсюда вытащу, слышишь, и пинками доставлю домой. Ко мне домой. Сай! Да, он тебя исцелит. Вот так-то. Слышишь, Вьюго, я тебя заставлю жить.
– Моя смерть не единственное, что стоит между нами. Есть кое-что ещё, – он отвернулся, словно глаза от меня прятал. – Так что спи и ни о чём не думай.
– Только не говори, что ты женат, – подозрительно пробубнила я.
– Что? Нет, конечно, – он засмеялся, только звук этот вышел каким-то жалким.
– Тогда что? – я действительно не понимала.
– Лучше тебе об этом и не вспоминать, – подтянувшись, он улёгся на груду какого-то хламья и устроил меня удобнее. Я ощутила его лёгкий поцелуй в волосы.
Да нас
