Книга Раздели мою боль - Юрий Борисович Андреев

— Ну как, поговорила с Маришкой? — с ходу поинтересовался Витька.

Ника пожала плечами:

— Какой это разговор, она нас просто поставила перед фактом. Ты-то сам, этого Геру давно знаешь?

— Видел один раз, сестрица на новогодние каникулы познакомила, — признался Витька. — Мне показалось, что он не похож на этих «мажоров» из ее института. Серьезный парень, только занудный немного. А тебе мам, как?

— Завтра увидим, они втроем к нам в гости придут, — усмехнулась Ника, — иди обедать, а потом вместе за овощами сходим…

Все следующее утро семья готовилась к приему гостей. Олег с Никой встали специально пораньше, чтоб собрать диван, на котором спали, и задвинуть его в угол. На освободившееся место внесли обеденный стол с кухни, Ника достала праздничную скатерть и, озабоченно поглядывая на часы, принялась его накрывать.

Такси появилось у подъезда на полчаса позже намеченного срока.

— Этикет соблюдают, — усмехнулась Ника, заметив в окно бежевую с меховым воротником куртку Маришки, и повернулась к сыну, — пойдем встречать новых родственников.

Мать Геры была с Никой одних лет, но выглядела гораздо солиднее. В ней сразу чувствовалась начальница средней руки какого-нибудь государственного учреждения. Искоса глянув на хрустальные рюмки и сервиз на праздничном столе, она удовлетворенно хмыкнула и отправилась осматривать другие помещения.

— Вы здесь давно живете? — добравшись до кухни, с деловым видом поинтересовалась она у Ники.

— С тех пор, как сын родился, — робко ответила та, — уже лет пятнадцать.

— Коренная москвичка, как я, долго бы на окраине Москвы не выдержала, — безапелляционно заметила новая родственница, — мне говорили: здесь раньше деревни стояли.

— А как быть, когда жить негде? — удивилась Ника, еле сдерживая улыбку.

— Не все дается сразу, — назидательно заявила родственница. — Я, например, когда одна с маленьким сыном осталась, несколько лет в коммуналке жила и все ждала, когда расселять начнут. Потом решила: хватит, устроилась в ЖЭК и «двушку», правда не сразу, но сама заработала. Квартирка небольшая, зато совсем недалеко от Садового кольца…

За обедом все чинно молчали. Когда Олег предложил тост за молодых, мать Геры пригубила бокал, положила себе в тарелку стейк и ложку винегрету, и стала, не спеша есть, демонстративно оперируя ножом и вилкой. Пытаясь разрядить обстановку, Олег предложил второй тост за сватов в широком смысле.

— Не люблю я этих званий, от них деревенщиной попахивает, — поморщилась родственница и, не спеша поднялась из-за стола. — Ну-с, пора и честь знать, спасибо за угощение. Проводите меня, — повернулась она к молодым, а то одной не выбраться отсюда…

— Не переживай, — шепнула Маришка на прощанье матери, — ее проводим, потом немного погуляем, а когда вернемся, все доедим…

Закрыв за ними дверь, Ника почувствовала, что ей нечем дышать.

«Откуда в квартире такой затхлый воздух?» — раздраженно подумала она и, пройдя на кухню, настежь распахнула боковое окно.

В нос ударил сырой воздух с гнилыми запахами тающего снега. Высунув наружу голову, она почувствовала на разгоряченном лице освежающие капельки дождя. Он шел уже пару часов и успел растопить покрывавшую землю ледяную корку, явив наружу все скопившиеся за зиму нечистоты.

«Еще месяц, другой и земля очистится, — подумала Ника, — но это время нужно как-то пережить»…

— Повезло нам с родственниками, ничего не скажешь, — мрачно заявила она Олегу, когда собрав со стола и вернув вещи на прежние места, они присели отдохнуть. — Вот, что значит: из грязи, да в князи! Интересно, за кого она нас приняла?

— Думаю, за «новых русских», но не обольщайся, из самого нижнего слоя, — весело ответил Олег. — Поэтому так марку и держала. Меня одно утешает: Маришке жить не с ней, а с Герой. А он, судя по разговору, парень неплохой и знает, что хочет.

— Стоило ли Плехановский заканчивать, чтоб потом в Америку ехать. Будто у них там своих экономистов не хватает, — в сердцах бросила Ника.

— А ты рассчитывала, что она выберет какого-нибудь «мажора»? — усмехнулся Олег. — Этого мы точно бы не потянули, посмотри, какие автомобили в переулке у института стоят… Обидно, конечно, что нас не поставили в известность, не чужие все-таки, — вздохнув, добавил он. — Но приехали к нам, значит все же доверяют. Теперь по поводу дальнейших планов: представь на минуту, что они собрались ехать по распределению на Дальний Восток. Это нисколько не ближе Америки… Признаться, в душе я этого Геру понять могу, его не столько деньги интересуют, сколько хочется состояться, как специалисту. А здесь инженеры, да еще сразу после института никому не нужны. Остается идти и торговать или прозябать в какой-нибудь левой фирме за нищенскую зарплату, — Олег обнял жену. — Не переживай, посмотрят на мир и вернутся.

— Поживем, увидим, — Ника усмехнулась. — Чует мое сердце: сказку про заграницу Маришка выдумала для прикрытия. На самом деле она, попросту говоря, «залетела». Иначе, зачем так скоропалительно регистрировать отношения? Хорошо, хоть парень оказался порядочный. Так что готовься стать дедом, нас вскорости ожидает не заграница, а прибавление в семействе. Одно успокаивает, они на глазах у нас будут.

Глава 11

Ника как в воду глядела: через два месяца выяснилось, что Маришка беременна и поездку нужно отложить, по крайней мере, до рождения ребенка. Летом молодая чета защитила дипломы, и Олег за, не имением лучшего, пристроил зятя к себе в институт.

Между тем, события шли своим чередом. Внук родился в канун Нового года, вся семья превратилась в нянек и перестала спать, а зять стал рассылать резюме с учетом изменившегося семейного положения. Теперь уже Олегу с Никой пришлось тянуть две семьи, и временами они ожидали желанного письма из-за границы, как манны небесной. Фортуна улыбнулась ближе к лету, и вскоре молодые уже втроем отбыли в Калифорнию. В квартире сразу воцарилась прежняя, почти первозданная тишина и стало непривычно пусто. Олег с Никой и Витька ходили потерянные, словно нежданно-негаданно осиротели.

Полгода прошли в напряженном ожидании. Сведения из-за океана поступали обнадеживающие, и к лету с трехмесячным визитом в Штаты отправилась Ника. Олег отвез сына к своей матушке и, послонявшись, как неприкаянный, с пару дней по вымершей квартире, перебрался туда сам. Но и в местах своей юности он не находил себе места. Мысли, одна глупее другой преследовали его до тех пор, пока Ника не сообщила номер обратного рейса.

— Как тебе глянулась великая Америка? — встретив жену в Шереметьево, первым делом поинтересовался Олег.

— В бытовом смысле там