более уязвимым. Аде было достаточно не привычно видеть его в простой рубахе, но невозможно не отметить, что выглядел он в ней более чем привлекательно.
– Всегда можно попросить друга о помощи, – он опустил взгляд на книгу, его волосы блеснули в свете свечи, которую Ада очень опасно пристроила на одной из книжных полок. – О, похоже я тебя действительно заинтересовал, – он слабо улыбнулся. – Но если ты хочешь узнать что-то стоящее, – он бросил книгу на пол и поднял свою руку ладонью вверх. Над ней заклубилась дымка, из ниоткуда освещаемая загадочным зеленым светом. Скоро все рассеялось, а в руке оказалась книга в изумрудном переплете и до смехотворного тоненькая. – Рекомендую к прочтению эту.
Аделаида краем глаза оглядела книгу. На ней не было ни имени автора, ни названия. Только зеленая обложка, напоминавшая застывшие в смоле листья. Он протянул ее Аде, но отдернул как только та потянулась за ней.
– Ничего не дается бесплатно, – он продолжал слабо улыбаться.
– Чего ради мне тебе верить? – скептически спросила Аделаида.
– А почему нет? Ведь я ни разу не обманывал тебя, ни разу не предавал, – его голос приобрел стальные нотки.
– Разумеется, – съязвила она. – Так с чего тебе делиться со мной такими знаниями? Должно быть, это связано с долгом, – она потупила взор. – Так чего ты хочешь?
– Чего я хочу за бесценную информацию о моем роде? – Переспросил он. – Чего хочу за знания, коими не обладает ни один ныне живущий человек?
Взгляд Аделаиды стал суровее.
– У всего есть цена. Назови свою, – отрезала она.
Мужчина лишь тихо засмеялся. Его смех всегда очаровывал Аделаиду, но она не позволяла себе поддаться этому лживому спокойствию. Внезапно она осознала, что все это время они стояли слишком близко друг к другу, но решила не тревожить зверя, пока тот готов к переговорам.
– Назови мое имя, – наконец отозвался он.
– Что? – Удивленно переспросила Аделаида.
– Ты много лет не зовешь меня по имени. Я хочу вспомнить каково это, – прошептал он.
Аделаида медлила. Она искала подвох, ждала, что сейчас он засмеется с ее наивности или что-то в этом духе, но этого так и не произошло. Молчание затянулось. Все это время мужчина стоял, изучающе разглядывая ее лицо. Смотрел так, будто ожидал там увидеть ответы на неозвученные вопросы. Наконец тишину прервал глубокий вздох Аделаиды.
– Виктор, – произнесла она тихо. В горле пересохло, от чего первые слоги было совершенно невозможно расслышать. – Виктор, – повторила она чуть громче.
Мужчина откинул назад голову, медленно втянул воздух в легкие и так же медленно выдохнул. Он отстранился и Аделаиде открылась его улыбка. Теплая и притягательная. Виктор молча протянул книгу и как только Ада взяла ее в руки, он коротко поклонился и исчез в темноте.
Немного придя в чувство, Аделаида спрятала книгу в потайной карман под сарафаном и двинулась к выходу. Она была уже на пути к тронному залу, когда услышала голоса, доносившиеся из дамских комнат. И не было бы в том ничего необычного, если бы один из них не принадлежал мужчине.
– Когда? – Шепнула девушка.
– Следующей ночью, – ответил мужчина.
– Все правильно, – в голосе дамы читалась нервозность. – В священную ночь не пристало марать руки, – она бесшумно постучала по стене.
На этих словах Аделаида напряглась. Она дунула на свечу, загасив ее и тихо подошла к двери, прислушиваясь к диалогу. Приняв позу человека, который просто направлялась в уборную, чтобы было проще выкрутиться, если ее застукают, она напрягла слух, стараясь разобрать все слова говорящих.
– Слушай, Виктория, – голос мужчины звучал жестко. – Если мы это не сделаем, то потом будет некому нас защитить. Твоя милая Аделаида и пальцем не пошевелит ради нас, – он замолчал, в ответ послышался тяжелый вздох Виктории.
Аделаида судорожно вздохнула и, испугавшись, что это могло выдать ее присутствие, напрягалась еще больше. Убедившись, что она по прежнему инкогнито, женщина приложила руку ко рту, заглушая звук собственного дыхания.
– Ты уверен? – Спросила она. – Девочка ведь ни в чем не виновата и она еще совсем юна.
– Никто не должен нам мешать, иначе смуты не избежать. Нас давно нет, могли уже хватиться. Идем, – на этих словах послышался грохот и дверь отворилась.
За ней показался Иван Дмитров, а позади него маячила его сестра Виктория. В их глазах мешался коктейль из испуга и непонимания. Аделаиде тоже было страшно: то, что она услышала явно не предназначалось для ее ушей. Чтобы обезопасить себя, она накинула привычный образ шебутной гуляки и произнесла нарочито опьяневшим голосом.
– Простите, – она потупила взгляд. – Днем мне казалось, что тут дамская комната.
Она отметила, что взгляд Ивана смягчается и решила продолжить игру. Внезапно ей вспомнились сплетни, что ходили вокруг этой семьи и решила воспользоваться ими.
– Да, Вы правы, – Иван отошел в сторону.
Аделаида схватила Викторию за руку и громким шепотом, так, чтобы услышал и Иван, спросила.
– Дорогая, но что вы делали там вдвоем? – Она состроила гримасу прозрения и неловкости. – А. О-о-о, – протянула Аделаида. – Я все поняла, – она хихикнула. – Дела семейные. Я не осуждаю, – она подмигнула и расхохоталась.
Виктория стояла полностью опустошенная, на ее лице застыло выражение представляющее собой помесь облегчения, негодования и боли. Отпустив ее, Аделаида, сопровождаемая своим заливистым смехом, скрылась в дамской комнате, где обнаружила, что все ее тело пробирает озноб, а руки трясутся. Одной неприятностью стало больше и теперь она касается еще и Анастасии.
Глава 9
Портретная галерея, в отличие от банкетного зала, была освещена очень слабо. На стене зажжены далеко не все факелы, от чего комната находилась в полумраке. В этой атмосфере выражения лиц, взирающих с картин кажутся жутковатыми и даже пугающими.
Прогуливаясь меж лиц давно ушедших людей, волей-неволей можно начать задумываться и о своем месте в истории. Однако, будучи сиротой без имени, такие мысли посещают нечасто, а когда это происходит, в душе не остается места ничему, кроме смирения.
Все правители династии Литругиск были похожи один на другого. Жены им так же выбирались по определенным параметрам: если присмотреться к портретам, можно заметить, что у каждой из них худощавые тела, без особых пышных форм, гладкие почти белые волосы, светлые глаза и открытые черты лица. Конечно, каждая королева обладала своей уникальностью, но она не должна была затмевать короля. Участь супруги правителя заключалась в том, чтобы быть безликой копией своей предшественницы, сохраняя образ вечной матери, заботящейся о своем народе.
В этом зале жили воспоминания об ушедших днях. Чужие воспоминания. Они пахнут пылью и деревом, скрипят, как старый пол и погружены во
