кого-то? Да еще и спрашиваешь меня, будто я должен быть в курсе этого всего! Не забывай, что этой твой сын! И я в его няньки не нанимался!
Ох, как он говорил. Я залюбовалась. Спокойно, но при этом достаточно эмоционально, без угроз. И ведь ни один мускул не дрогнул на его лице.
— А теперь поезжай к Георгию и спроси у него, то, что спрашивал у меня. И упаси Боже, если завтра он не явится сюда самолично. Его ведь ни в одну фирму в Москве не возьмут на работу, ты знаешь я могу проблем подкинуть! Будет до твоей смерти на твоей шее сидеть.
Юрий Иванович, оскалился, но отошел к двери.
— Уж я то выясню, а ты, — он указал на меня, — со мной поедешь, будем вас обоих на чистую воду выводить.
— Э нет, я работу выполнил, хоть и частично, сами со своим сыном разбирайтесь, — выплюнула я. — Еще чего…
— Парень останется здесь, — холодным тоном сказал Михаил. — Он три дня заходил и ошивался тут, не хочу узнать потом, что он слил какую-нибудь информацию на сторону.
— Этот то? Ну хотя … Руслан выбьет из него правду, — Юрий улыбнулся, открывая дверь, а у меня мурашки побежали по коже от такой улыбки.
Ведь если бы это был не специально подготовленный спектакль, то страшно представить, что действительно делал Руслан, как именно выбивал правду.
Исаев вышел из кабинета, но мы начали разговор, только когда Михаил убедился, что он сел в автомобиль и покинул парковку Эталона.
— Браво, я впечатлен, — Михаил налил в стакан воды и протянул его мне, а я слабо улыбнулась.
Все это действо выкачало из меня последние силы. Мне стало плохо. Сначала накатила тошнота, а потом комната вдруг стала шататься.
— Ой, — пискнула я, оседая на пол. Темнота бережно приняла меня в свои объятья, или это были не ее руки. Горячие. Крепкие объятья.
Открыв глаза я увидела, что лежу на диване, Михаил обеспокоенно смотрит на меня, чуть брызгая водой на лицо, сзади маячил Руслан, он что-то делал в моем телефоне.
— Вероника, что с тобой?
Шурша кожаной обивкой дивана я неспешно поднялась. Во рту было гадко, шея покрылась противной испариной.
— Не знаю, перенервничала наверно, — Михаил поднес к моему рту стакан воды и я сделала глоток. — Спасибо…
Михаил кивнул и отошел от меня, давая мне больше воздуха.
— Михаил Александрович, все, что произошло сейчас, вы…вы поняли хоть что-нибудь? — мне стало легче и я смогла выпрямиться.
— Я понял достаточно, все прошло как надо ты молодец, признаться, не ожидал от тебя такого!
— Я и сама не ожидала, — я сложила трясущиеся руки на груди, эмоции, что долгое время были заморожены стали отходить. Одинокие слезинки покатились по щекам. Смахнув их я встала.
— А что теперь будет? — все же задала я вопрос, за которым скрывалось ужасное волнение.
— Для тебя возвращение к прежней жизни, вижу твое волнение, не переживай, ни Борис Матвеевич, ни твой дядя тебя больше не потревожат, скажем так им теперь есть чем заняться. — Михаил хмыкнул.
— То есть я могу спокойно возвращаться домой? А моя мама, вы сдержите обещание?
— Уже, — Михаил вернулся на свое место, — правда, для душевного спокойствия твоей мамы ей сказали, что операция по квоте.
Я облегченно выдохнула. Все получилось. Можно было выдохнуть, только вот от чего было невесело?
Руслан отдал мой телефон Михаилу:
— Все готово, так зачем ты позвал?
— Для разговора, но сначала мы отпустим Веронику домой, она выполнила свою часть сделки, а я выполнил свою.
Руслан, при этом как то напряженно посмотрел на Михаила, а потом покопавшись в карманах достал визитку.
— Вот возьми, если, что звони, — приняв визитку, я обняла мужчину, он даже как-то растерялся.
— Спасибо вам Руслан Николаевич, у вас замечательная сестра, — с улыбкой я отошла от мужчины, сделала шаг к Михаилу, но он резанул по мне предостерегающим взглядом и внутри меня все сжалось.
— Спасибо и вам Михаил Александрович, вы спасли меня, — я все же подошла ближе и обняла его, вдохнув запах его парфюма как можно глубже, запечатлев его в своей памяти. Он обнял меня не сразу, и очень кратковременно.
— Вероника, парик и телефон выброси в тихом месте и вот, — он достал из-под стола бумажный пакет. — Пиджак тоже выкинь, вместо него одень женский.
Приняв пакет, я даже не стала заглядывать. Нужно было прощаться. Меня буквально разрывало. Ведь я не могла остаться. Да и вряд ли кто-то этого хотел. Но что я отчетливо понимала, что половину себя я оставлю здесь навсегда. Зажевав губу я отошла к двери.
— Прощайте Михаил Александрович, — резко выдохнув я вышла и закрыла за собой дверь.
Как тогда на улице лил дождь, и я пошла под ним, ведь он скрывал мои слезы.
И вроде бы все закончилось. Больше не будет страха. Мама выздоровеет, я защищу диплом. Сальский меня не потревожит, как и дядя. Надо бы радоваться? Но я грустила. Потому что познакомившись с этими людьми я на миг поверила, что могу быть вхожа в их мир. Но то была лишь иллюзия. Жестокая обманка.
Дойдя до более или менее безлюдного места я сняла парик и пиджак и без сожаления отправила их в мусорный контейнер, как и сотовый телефон.
Домой я уже добралась затемно. Привычно открыла дверь, спрятанным ключом и зашла в прохладу квартиры.
Здесь все было так же как и три дня назад. Словно время замерло.
Сев на банкетку я закрыла глаза.
Почему так тревожно? Так тяжело?
Приняв душ, и переодевшись я позвонила в больницу.
Медсестра отделения пояснила мне, что операция прошла удачно, маму уже перевели в палату и завтра ее можно будет навестить.
От радости у меня потекли слезы, значит все, что сделала было не зря.
В постели я еще долго ворочалась, но вскоре уснула.
Вот только мое пробуждение не было радостным. Проснулась я от звонка в дверь. Ругая, про себя, на чем свет стоит, ранних визитеров, я спросила:
— Кто там?
— Открывайте полиция…
Глава 10
Михаил Астахов
После того как Вероника покинула кабинет, Михаил задумчиво подошел к окну и открыв форточку закурил.
Девушка как раз вышла из здания. Долго стояла подставив лицо под падающие капли дождя.
От этой картины внутри всколыхнулось давно забытое чувство. За ней было безумно приятно наблюдать. Тогда в поезде, когда она свернувшись калачиком спала на сидении. Такая беззащитная, просто попавшая как пушечное мясо не туда куда нужно. Отважный храбрый котенок.
