только слегка прикасаясь – и тут же улетая опять. Вот одной девочке-фотографу, которая живёт у Князь-Владимирского собора, снится, что она, до двух часов ночи проработав над фотокнигами, спускается в ресторан «Желания» на первом этаже своего дома поужинать, но он только что закрылся, тогда она просто влетает в форточку, влезает к ним в холодильник – и уплетает устриц и улиток с анчоусами.
Ну, а я лечу дальше, мне ещё нужно облететь все владения. Мне ещё нужно поцеловать спящую на даче, как ангел, и сбросившую с себя все одеяльце, в теплую мягкую щечку любимую доченьку. И когда я накрываю ей плечики одеяльцем, потому что ножки она все равно высунет, – это как таинство.
Потом мне нужно слетать на озеро, это совсем рядом, ведь дача на берегу, и я с детства летаю туда по ночам. Озеро – огромная чёрная равнина, где начало, где конец – непонятно, плавно и незримо обеими сторонами уходящая в ночь.
Где-то в самом далеке над лесом горят фонари, это военный аэродром, но он – так на краю со вселенной, что его почти нет. Мне не нужен свет. Я привыкла. Я знаю все здесь наощупь. Пространство между волнами и облаками идеально организовано для полёта. Отталкиваешься от тёплой волны – летишь дальше…
Нужно проверить, когда будет рассвет. Нужно проверить, на месте ли ночные цветы, которые доченька на утро пойдёт для меня собирать. Занавес.
…Просыпаюсь я утром от хлынувшего солнца в нашу бело-синюю спальню. Утренний воздух ещё мерцает твоими снами. Звонит телефон. Доченька уже собрала букет и спрашивает, когда я приеду.
1 июня 2016 г.
Скрытый день
Нам всем давно пора поднатужиться и изобрести какой-нибудь скрытый день, например, между четвергом или пятницей. Назовем его подчетверг – наподобие подосиновика, подберезовика.
Ведь именно с четверга на пятницу, когда подсчитываешь дела – не хватает ровно одного денька, чтобы всё успеть в этой жизни, ровно одного шажка для счастья.
…И вот в первый раз в жизни ты просыпаешься в подчетверг. Какое-то неромантическое у него название, оставим подчетверг для календарей (второй строчечкой снизу под четвергом), ну а мы будем называть его «оле гоа».
Что это значит, я и сама не знаю. Но вот тут на бутылочке в кафе написано, что «оле гоа» – это жидкость для утоления жажды смыслов к существованию. Дураки. Они не знают – что наш подчетверг будет придуман бескорыстно – для счастья.
Мы пошлём в этот день всех влюблённых в прибрежные рестораны. Сами споем для них песни. Это будет такой день театра, повествующего о радости жизни. Только в этот день запрещено будет заниматься всякой дурацкой работой, а позволено – только смотреть в небо и считать облака. Строить замки из песка с детишками у моря. Катать их на лодочке. Вспоминать, для чего мы рождены. Ничего искать не надо, всё найдено. Надо собрать камушки и завернуть их в драгоценную материю счастья, потом передать её по наследству и водрузить её на купол самого высокого здания. Пусть сияет флюгером в небе.
В пятницу утром мы проснёмся и немного позарабатываем денег. Надо много денег, кто сказал, что денег не надо. Кто из нас не ходил на охоту. Вкус добычи, гордость победы, поход в банк – всё, как положено.
Настанет снова утро подчетверга – и мы осыплем золотыми берег морской, запуская их ребром, как плоские камушки – чтобы стукались блинчиками – 5 или 7 миллионов раз – и так строго по номиналу – у кого дальше всех улетит. И там, на дне морском, наши золотые станут снова золотыми рыбками, чтобы приплыть к людям на счастье.
Теперь в пятницу на работе мы спрашиваем: где вы были вчера, в подчетверг? А нам говорят: между небом и землею запускали кораблики, а потом у нас родилось 5 мальчиков и 5 девочек!
4 июня 2016 г.
Сказка о вечерней звезде
Вот что нам рассказал Аметист, он узнал это от старинного дерева, склонившегося над моим садом. Мы думаем, что тут раньше был лес, – перед тем, как мы появились на этой земле, тут был настоящий русский дремучий лес, до сих пор у нас по утрам где-то рядом сонно кукует кукушка, когда впускаешь в дом утренний запах росы.
Дерево рассказало Аметисту, а Аметист нам, что сто лет назад здесь уже благоухало все от запаха вечернего чая, который родители пили, сидя в белых плетёных креслицах, пока дети играли в прятки, то есть не в прятки, а в конкурс на самый лучший секрет – все знают эту игру, когда под стеклышко прячешь все свои чудеса – оборванные втихомолку у родителей в саду самые красивые цветы, ниточку жемчуга, разноцветные фантики – и все это под стекло и в землю, а потом расчищаешь землю – и все это светится волшебным калейдоскопом, проверять свои секреты нужно утром и вечером, на закате и на рассвете, – и вот дети решили проверить, у кого самый красивый секрет из секретов, запрятанных ими ещё неделю назад. Но одна девочка никак не могла отыскать свой секрет, который закопала в лесу подальше от дома, она искала его под старой елью, под ее мягким усыпанным хвоею подножием, но вдруг послышался тихий звук, как звук промелькнувшей светящимся перышком невиданной птицы, который тут же исчез в воздухе, остался только воздух, помнящий этот звук. Вдруг с неба упала звезда. Она упала в то самое место под старой елью, где девочка закопала свой секрет, который теперь блестел чем-то таким желанным, как бывает во сне, когда девочкам снится, что они нашли у себя дома в шкафу гардероб новых платьев – и всю ночь их примеряют, а на утро все это исчезает. Так же и повлек девочку теперь её секрет, она знала, что там – что-то особенное, что-то изменилось в этом мире, пока её не было. Её цветы белого шиповника, украденного у мамы в саду, превратились в прозрачные звезды. Звёзд было ровно семь штук, по числу друзей девочки, включая её саму. Они так красиво и тихо светились в наступившей лесу тишине, что казалось, что они светятся из-под воды и их лучики играют в лёгких расходящихся струйках дивную музыку.
С тех пор все розы, принесенные девочкой в лес, превращались за ночь в хрустальные звезды. Те семь звёзд она раздала своим друзьям, и примерно через неделю обнаружилась одна невероятная вещь: звезды, подвешенные на окошко, как ангелы, мало
