За дураков нас держишь? Сначала, ты отхлебни! — кивнул ему на свой стакан предатель.
— Да, пожалуйста! — хмыкнул толстяк и пожав плечами в один глоток ополовинил содержимое оловянного стакана.
— Э, э, куда столько! — теперь уже обиженно засопел писарь-помощник, — Почти все выдул, сучара!
— Позвольте, добавлю? — снова чуть склонился толстяк с кротостью на лице, вот только где-то в глубине его глаз горели огоньки ненависти, — И вам, добавить вишневочки, господин сержант? Да, не стойте на солнце, вот проходите сюда, тут тенек, хорошо. А знаете, что господа? В счет нашего будущего сотрудничества, берите полный кувшин и он крикнул старому слуге:
— Кармадон, долей еще вишневки в кувшин, пусть господа выпьют ее за наше здоровье!
— Это хорошо! — кивнул сержант причмокнув и утерев усы от сладковатого, но приятно бодрящего напитка, — Будешь служить князю Казимешу, будешь получать паек и немного денег!
Пока старый слуга наполнял кувшин, Студень выглянул из ворот и замахал вставшим шагах в сорока, у соседних ворот солдатам.
— Там нет никого, пустой дом! Дальше по проулку идите, дальше, там лавочник живет, у него много чего взять можно!
— Хорошо, молодец! — кивнул одобряя его действия сержант.
Скрип колес и переругивание солдат, раздалось уже дальше по проулку. Наконец старый слуга вышел и шаркающей походкой направился к стоявшим возле ворот людям.
Бывалый сержант-мечник, с довольной улыбкой смотрел на приближающегося слугу, который теперь шел без посоха и двумя руками держал кувшин с вишневкой. Отсюда он уйдет не только с кувшином вкусного напитка, но и с четырьмя крейцерами в кармане. А ведь не он один придет с продуктами и пойлом, таких групп как эта, выходило в город около дюжины. И другие его боевые товарищи, тоже вернутся не с пустыми руками и вечером можно будет закатить знатную пирушку, к которой, как пить дать, присоединится и сам лейтенант.
«Пожалуй, с ним не грех и деньгами поделиться. Вот только зачем, я целый крейцер этому псу отдал? Ладно, он у меня еще отработает! — подумал седой сержант и снова посмотрел на несущего кувшин слугу, — Да долго он еще идти будет, ползет через двор словно улитка?!»
Кувшин в руках слуги медленно стал превращаться во что-то черное, постоянно меняющее свою форму и ветеран зажмурив глаза тряхнул головой прогоняя наваждение, а когда открыл их в нескольких шагах от него стоял человек с пепельно-темным лицом и клыкастой хищной улыбкой. Да и человек ли?
Лаэрт выстрелил сформированным копьем тьмы в фарнхельмца и тот упал словно подрубленный, не издав звука, лишь затрещали ломаемые боевым заклинанием кости. Его лицо и руки в мгновение ока потемнели и высохли, а тело под действием темного заклинания, превратилось в иссохшую мумию.
— Зато кольчугу и сюрко не попортил, пригодятся еще! — с оскалом глянул дроу на писаря из местных, которого одной рукой за шиворот держал Сыч, зажимая рот другой рукой.
— Этого, вы мне обещались отдать, господин темный. Так как? — чуть испуганно и с поклоном спросил Студень.
— Раз обещали, то и забирай. — кивнул толстяку дроу, — Но чтобы не нашли потом и не сбежал!
— Не беспокойтесь, господин дроу, уверяю — от нас не сбежит! — облизал красные губы толстяк и радостно похлопал ладошкой пленника по щеке, — Ну, что господин Игорик, повспоминаем былые деньки? Времени у нас, будет предостаточно. Хотя знаешь, Хорек-то тебе больше подходит.
Игорик всхрапнул, дернулся в руках Сыча, но получив увесистую оплеуху затих и только струйка мочи побежала из его штанины.
— Надо же, обмочился, бедолага! — сочувственно вздохнул Студень качая головой, — Это ты зря, рано спекся, мы даже не начали наш разговор. Сыч, тащи его в подвал и подготовь к беседе, я скоро подойду.
— Студень, не так скоро, ты еще нам нужен. Не забыл, о нашем плане и договоренностях? — спросил его лейтенант Квинт Лерник, что вышел из сарая вместе с одним из разведчиков Лаэрта.
В руках они оба держали по взведенному арбалету, да и дроу откинув полу плаща достал свой маленький арбалет с пистолетной рукоятью вместо приклада и быстро натянув тетиву вложил в желоб небольшой болт.
— Ну что, идем! Пора дать сигнал нашим и проконтролировать, чтобы никто не убежал.
Но никому из троих, выстрелить так и не пришлось. Едва они вышли из ворот перекрывая улицу и отсекая путь к отступлению остальной четверки, послышались хлопки спускаемых тетив и четверо фарнхельмцев попадали утыканные болтами и стрелами. Ну да, дюжина стрелков в засаде, против четырех ничего не подозревающих мародеров, это быстро и смертельно.
— Твой выход, Студень! — окрикнул лейтенант Лерник хозяина дома, — Иди вместе с слугой, так будет убедительнее.
— Все сделаю, как договорились, господин лейтенант, не извольте беспокоиться. — толстяк колыша своими телесами неспешно засеменил в сторону базарной площади, вздыхая, — На что только не пойдешь, ради свободы родного края!
Рядом, шаркая ногами и опираясь на палку шел и его старый слуга.
Пока стрелки вырезали стрелы из тел фарнхельских солдат, Лаэрт снял перевязь с мечом и деловито стащил с убитого сержанта сюрко и кольчугу, пояснив Лернику:
— Это нам еще пригодится.
Не забыл, пошарить у мечника возле пояса, вытащил с десяток крейцеров, почти половина из которых была отдана Студнем, но без зазрения совести сунул это в свой небольшой кошель закрепленный на широком ремне. Затем, сгрузил трофеи в телегу и взяв серую лошадку под уздцы повел по переулку ведущему к южной окраине. Его подчиненный, здоровяк по прозвищу Медведь, ухватив иссушенное тело сержанта за ноги, оторвал от земли, видимо, чтобы не оставлять следов тащимого по траве и пыли тела, вынес его со двора скупщика и донеся до места засады, бросил рядом с другими солдатами. Потом остановился, еще раз осмотрел лежащие тела внимательным взглядом и довольно кивнув, трусцой припустил за телегой и остальными.
Только через четверть часа толстяк и старый слуга добрались до базарной площади к которой выходила длинная улица. Там они увидели несколько конных хусариев.
— Господа, славные воины! — закричал Студень утирая обильно струящийся от жаркого солнца пот, — Мы с моим слугой видели, как на продуктовый обоз напали бандиты!
— Где? — зыркнул на него мастер-сержант, — Много было бандитов?
— Человек пять или шесть, я точно не разглядел, но они убили всех ваших солдат и увели подводу!
— Давно? Ты это тоже видел, старик? — спросил командир разъезда и слугу, на что тот мелко затряс головой подтверждая слова своего господина.
— Войтек, дуй в казармы и бери всех, кто там будет! — отправил он одного всадника за подкреплением, а сам вновь зыркнул на толстяка, — А ты, проводишь нас до того места где все случилось!
— Конечно, конечно, господин! — засеменил Студень назад по длинной улице
