разогреть для Инспектора сырники, Лукерья бросилась к кофейному аппарату, краем уха слыша, как на втором этаже Энжи старательно учит составы зелий. Она все еще надеялась продемонстрировать свои способности и доказать, что имеет право голоса. Правда право это никак не отражалось на отношении Инспектора к ней.
— Вы не ответили, — настаивал Горский хмуро рассматривая Финиста. — Вы умеете вести конструктивный диалог?
— Только с умными людьми к коим я вас не причисляю, — мужчина пожал плечами.
— Это когда это вы успели сделать вывод о моих умственных способностях?! — взвился Горский.
— В течении нашего двухминутного разговора.
— Так, я не собираюсь с вами больше ничего обсуждать. Лукерья! Я вынужден попросить вас закрыть ваш «Сладкий рай». Если вы хотите продолжить работу, то прошу зайти ко мне в четверг для обсуждения.
— Слышал-слышал о ваших обсуждениях. Город слухами полнится, — пробубнил Финист. — Детишек много настругал, Буратино недоделанный?
Тролль, радуясь возможности отвлечься от разборок, сразу же принялся за выполнение задания Лукерьи. Тэмми уже положил на тарелку сырники и добавил варенье, стараясь не обращать внимания на разборки. Он грустно взглянул на свое рабочее место — на нем скопилась грязная посуда и использованные кухонные инструменты. Немедля, тролль взял ведро с водой, налил в него моющего средства и принялся мыть рабочую поверхность.
Тэмми не хватало опыта в уборке, поэтому он всячески старался не испортить ситуацию ещё больше. С трудом он отмыл от грязи плиту, удалил подгоревшие остатки пищи и очистил все уголки и щели. Тролль старался работать аккуратно, чтобы посуда и инструменты блестели, как только что купленные.
Следующим шагом тролль приступил к уборке грязной посуды. Он аккуратно переместил все тарелки, кастрюли и сковородки на стол, чтобы легче было мыть. Вода в ведре стала грязной, но троллю не давалось это никакого значения — он был настроен на полное освобождение места от грязи. Он тщательно помыл каждую посудину, внимательно следил за чистотой и положил все вымытые предметы на сушилку.
Он продолжал работать вполсилы, подчищая все грязные следы, которые оставались от посетителей. Двигаясь от одного предмета к другому, Тэмми приводил в порядок своё рабочее место, стараясь оставить его безупречно чистым. По мере того, как тролль занимался уборкой, его настроение становилось все более и более приятным. Он совершенно не концентрировался на разговоре Финиста и Горского, лишь краем глаза заметив, что Лукерья также старается отстраниться от этих разборок. «Оно и правильное, старшие разберутся», — мысленно хмыкнул он.
После усердной работы тролль наконец-то осмотрел все. Рабочее место было подметено, мусор выброшен, грязная посуда вымыта и выложена на сушку. Тролль огляделся вокруг и увидел, что теперь все выглядит великолепно. Приятно находиться в таком уютном и чистом месте.
Завершив свою работу, тролль снова посмотрел на тарелку сырников, которую он уже положил ранее. Теперь она стояла на идеально подготовленной поверхности. Он улыбнулся, чувствуя удовлетворение не только от выполненного задания, но и от того, что теперь у него был свободный и чистый уголок для приятного времяпрепровождения. Схватив два пирожных, Тэмми сел в углу, желая насладиться вкусным десертом. Лукерья прекрасно готовила и любила баловать своих помощников.
Девушка вернулась с чашкой кофе и бросила взгляд на сырники. Из нежного творога, округлые и румяные. Они искушали и буквально плавились на языке, едва коснувшись его. Легкий аромат ванили и цитрусов устремился в ноздри, наполняя комнату сладкими нотками. Великолепное сочетание хрустящей корочки и нежного, почти кремового «сердца» делали эти сырники истинным произведением искусства в кулинарии. Они притягивали взгляд и вызывала неподдельное желание вонзиться в них вилкой. На верхушке каждого сырника растекалось вишневое варенье, напоминая маленькие яркие звездочки, которые придали блюду пикантность и своеобразность. Казалось, что каждый кусок этих сырников с вареньем раскрывал внутренний мир, наполнял сердце теплотой и радостью. Это блюдо было не просто едой, а настоящим шедевром, созданным Лукерьей с любовью и страстью к кулинарии.
— А у вас есть основания для закрытия кондитерской? Очень хотелось бы посмотреть нотариально заверенные документы вашей деятельности, — продолжал о чем-то спорить Инспектор с Горским.
Лукерья взяла в руки чашку с кофе, желая отнести все к стойке, дабы отдать Финисту его заказ.
Горячий, ароматный кофе. Форма чашки изящна и изысканна, словно создана самими богами для истинных ценителей этого божественного напитка. Ее гладкие стены хранят в себе тепло и силу, готовые восхитить и пробудить в вас новые ощущения. Цвет этой чашки — изящный темный, как оттенок свежеобжаренных зерен кофе. Он пленительно играет на свету, будто приглашая вас окунуться в неизведанный мир наслаждений. Каждая капля кофе, погружающаяся в этот обожаемый сосуд, словно тает в объятиях стекла, оставляя за собой нежное кольцо откуда-то из глубины чашки.
И как только вы поднимаете ее к губам, проникается смешанное чувство волнения и удовлетворения. Запах кофе объявляет о себе, распространяясь в воздухе и лаская ваши ноздри. В нем замечена нотка шоколада, терпкости и бодрости. Этот аромат словно уносит вас в другой мир, полный ярких и сладких воспоминаний.
Когда горячий, плотный кофе коснется ваших губ, вы почувствуете его тепло, окутывающее язык и горло. Его вкус — полный и насыщенный, и он просто тает во рту, раскрывая все свои ноты. Ноты горчинки, сливки и шоколад, которые смешиваются вместе и создают неповторимое ощущение наслаждения и удовлетворения. Не просто напиток, а целый мир чувств и эмоций, отражающий в себе ту магию, которую только кофе способен создать. Обладает силой пробудить в вас жизненные силы, вдохновить на великие свершения и предоставить моменты настоящего удовольствия.
— На каком основании вы ставите мне условия? — недоумевал Горский, скрещивая руки на груди.
— На том же основании, что и вы, — усмехнулся Инспектор.
— Будем честны…
Лукерья вздрогнула от вновь нахлынувших воспоминаний.
В особняке, окруженном изящным парком и величественными колоннами, трепетно ожидал князь Горский. Его сердце билось сильнее обычного, ведь сегодня он собирался открыть свое сердце и просить руки прекрасной аристократки, Лукерьи.
Украшенный золотыми узорами зал горел яркими огнями, отражая блеск роскошных кристальных люстр. Гости, облаченные в наряды из самых дорогих тканей, оживленно беседовали.
Но взгляд князя был обращен только к одному человеку — к Лукерье. Она стояла там, на мраморной лестнице, в своем белом платье, словно юная богиня из древней мифологии. Ее нежные волосы свободно падали на плечи, а глаза, сверкая ярким огнем, привлекали и манили. Каждое ее движение, каждая улыбка были для князя как заветные загадки, требующие разгадки.
С самообладанием, но с трепетом, князь Горский подошел к Лукерье, предлагая ей свою руку. Слова застревали на языке,
