По всему периметру дачи были расставлены столики с напитками и легкими закусками, дом был украшен белыми розами и желтыми гирляндами, что в совокупности своей смотрелось более чем вау. Тут была даже маленькая аллея, усыпанная цветами. До мурашек красиво, по мнению Насти Багировой.
Если верить словам отца Милы, то все это устроил Саша самостоятельно, но девушка скорее бы поверила в то, что она является наследницей царского престола, чем в то, что холодный камень рядом способен на романтику. Ага, конечно. Знаем, видели. «Плавали». Наверняка нанял людей, те приехали и за пару часов организовали конфетку, чтобы потом у всех челюсти на полу оказались. Не каждый же день Ракитин берет в жены Багирову. Надо помпезно и с ноги войти в новую жизнь.
Фу. Противно!
Ну ничего. Как зайдешь, так и выйдешь. Где сядешь, там и слезешь.
Но все-таки, если бы кое-кто не был упрямой и противной задницей, то точно оценил бы все это великолепие. У Милы же зубы сводило от желания сделать пакость. Как тот зеленый зверек, который хотел украсть Рождество, из новогодних мультиков ее детства.
Саша был на высоте. Да, в умении произвести впечатление ему точно не было равных, он нарядил на себя свободные черные штаны и белую льняную рубашку, но смотрелся в ней идеально. «Подлецу все к лицу». Так тогда думала Мила, стараясь сильно уж внимательно не рассматривать своего как бы мужа.
А посмотреть было на что. И на литые мышцы, и на накаченную задницу, скрытую идеально посаженными штанами. Да. Смотреть там было на что. И что в четырнадцать, что сейчас Мила понимала, что он, зараза, был красив. Страшно красив. И точно в ее вкусе чисто внешне.
Но куда деваться, если внутри он «не але». Вот только смотрел на нее Ракитин так, будто хотел дыру прожечь во лбу. И если бы только во лбу. Жадный взгляд скользил по всему телу. Надо было надеть паранджу.
— Тебе очень идет это платье, — прошептал Ракитин на ухо своей жене. Мила побагровела, бегло бросая взгляд вниз. Да, платье самое обычное, светлое, у груди плотно облегало, а потом струилось вниз, сидело на ней хорошо, даже слишком хорошо. Об этом ей уже сказали раз пятьсот, вот только от слов Саши она ощутила смущение, растекающееся по бледной кожи предательским румянцем.
Ракитин сжимал ладошку девушки в своих руках, то и дело целовал ее в висок, после чего невесомо проводил по волосам, собранным в замысловатую гульку, несколько локонов выбивались из прически, обводя нежный контур лица.
Как бы Багировой ни было обидно, она понимала, что вот такие касания были ей скорее приятны, чем ненавистны. А еще Саша во всем предугадывал ее дальнейшие шаги. То бокал с соком подаст, то переспросит, не голодна ли. Все друзья смотрели на них с щенячьей нежностью в глазах, пока она представляла себя на арене цирка «Шапито».
— Сеструханция, ты выглядишь просто бомбезно, — Миша, как всегда, опоздал, подошел к Миле, которая в данный момент была буквально прикована к Ракитину, и вручил огромный букет белых роз. Под руку с ним стояла Ника, горячо любимая и глубоко беременная жена в свободном голубом платье. Небольшой животик значительно выпирал, совсем скоро Миша станет отцом во второй раз…
Прозвище «сеструханция» девушку бесило, и Миша об этом знал, но все равно старался ее задеть. Не сказать, что девушка была так уж рада видеть предателя на этом празднике жизни, но все равно она по нему скучала. Вот так. Какой бы задницей ее брат, хотя технически он ей дядя, ни был.
— Ребят, вы такие замечательные, — Ника осторожно обняла Сашу, а затем Милу, глаза моментально увлажнились, на что Багирова печально выдохнула, не хотела она нервировать беременную жену своего брата, тем более по такому никакому поводу.
— Спасибо, что приехали, ребят, — Саша тепло улыбнулся, ни на минуту не выпуская свою законную жену из рук. Да как будто она могла бы убежать! Как же! Скоро прикуют к батарее не иначе!
— Как же не приехать, такое событие! — Миша сделал ударение на слове ТАКОЕ, от чего у Милы начал дергаться левый глаз. Она была уверена, что к концу вечера у нее оба будут дергаться.
— А ты у нас такой чуткий, Миш, как отбойный молоток, — бывшая Багирова фальшиво улыбнулась брату, а сама в этот момент ощутила сдавливающие движения на пояснице.
— Честной народ, садимся! — Багиров Руслан собственной персоной выносил сразу несколько деревянных подносов, и гости плавно стекались к большому столу прямо на веранде.
Когда все уселись, отец Саши начал говорить тост, до этого он уже изрядно пригубил, так что сейчас его речи лились рекой.
— Дети. Вы оба мои дети, одна крестница, второй сын. Обоих я люблю, хочу для вас только лучшего, — посмотрел на Милу с прищуром. — Хочу пожелать вам такой любви, что случилась у ваших родителей. Чтобы один раз и на всю жизнь. И чтобы дышать без этого человека было трудно, а с ним хорошо и легко. Любая трудность и передряга чтобы проходила безболезненно, а всякое счастье лишь приумножалось. Рус, не дай мне соврать.
— Я тебе лучше не дам больше пить, а то ты у нас тут лекции читать собрался, а люди голодные сидят.
— Руслан! — Настя дернула мужа за руку, и тот моментально стушевался, целуя жену в щеку и обхватывая ее рукой за плечи.
— Это он у нас еще понял, что дочурка упорхнула в другое гнездо. Ничего…через пару дней позвонит и будет плакаться, придется отпаивать его боярышником, — ухмыльнулся Макс, а потом продолжил. — Так вот. Вопрос знатокам. Что было написано на кольце царя Соломона?
— И это пройдет, — Саша гулко прошептал, а Мила замерла. Она вот не знала.
Ракитин перехватил ее руку и уложил к себе на бедро. Начал безумные узоры выводить на внутренней стороне ладони, от чего Мила то краснела, то бледнела.
— Именно, сын. Что бы ни происходило, помните эту фразу. Все пройдет, пройдет и это. А вы друг у друга будете всегда, пока позволите себе быть и пока жизнь будет. Так будем же жить, — гости прокричали «ура», а потом горько!
Именно в этот момент у Милы задергался второй глаз.
— Горько! Я не понял, что за халтура?! — отец Милы начал хлопать, это подхватили все гости, и под громкие крики Саша подвинул к себе Милу за талию и поднял, притянул вплотную к мощному телу.
В самый разгар будущего поцелуя ворота дачи распахнулись, и друзья Багировой, в хламину пьяные и наряженные так, как будто только что с панели вышли, вкатили огромный торт во двор. Тут были однокурсники и близкие товарищи, которые согласились сразу после празднования посвящения первокурсников, что обычно заканчивалось нещадным бухачем, прийти на продолжение банкета к Миле на дачу, где она им пообещала с три короба, если те помогут в одном нехитром дельце.
Руки Саши начали медленно сжиматься на талии, когда Мила попыталась оттолкнуть Ракитина. Он помрачнел, наверняка прикидывая в голове, кто за все в ответе. Желваки заиграли, кадык разошелся ходуном. Саша больше смахивал на буйвола.
Заиграла музыка, которая обычно используется для демонстраций стриптиза. Гости даже не успели среагировать, как из торта выскочил практический голый мужик, в одних лишь трусах в виде слоника. Хобот прикрывал то самое важное для всех девушек выпирающее место. Следом еще один. Причиндал скрывал игрушечный банан.
