раз, встревает в наш разговор Бекетов. — Так что ты скажешь по поводу сегодняшнего вечера?
— Соглашайся, мам. Хоть раз в жизни замужем побывать надо.
— А что, ты еще не была?
— Не, я — бастард, как Джон Сноу.
— Дава! Не называй себя так, я ведь сто раз просила!
— Ты что-то имеешь против законного брака? — ничуть не смущается Бекетов.
— Да, имею. А тебя бы сильно вдохновил поход в ЗАГС, который располагался между кладбищем и кожвендиспансером?
Дава с Сергеем переглядываются и начинают ржать. Ну, как тут не присоединиться?
— А на самом деле тебе ведь мать жить не давала? — серьёзнеет Бекетов вдруг.
— Как сказать? Вообще мне на нее грех жаловаться…
Морщусь. Дава под шумок скрывается за дверью. Он парень у меня не по годам тактичный.
— Но так просто она тебя не отдаст?
— Не тебе по этому поводу волноваться. У нас же все не всерьез?
— Кто сказал?
— Мы оба это понимаем.
— Говори за себя, женщина. У меня на этот счет совершенно другие мысли.
— Мысли у него… — фыркаю, сморщив нос.
— Да. Представь себе. Я тоже человек разумный. Хотя и понимаю, почему у тебя сложилось другое впечатление. Готов его развеять.
Слабо улыбаюсь, потому как стоит признать — теперь это совершенно не требуется. Я и так поняла, что очень заблуждалась на счет Сергея. Отношения нам не светят по совершенно другой причине. Я видела, какой образ жизни Бекетов вел до нашей встречи. Такая, как я, совершенно в него не вписывается. Да, сейчас, возможно, у него появился какой-то азарт, но… Он скоро пройдет. А значит, что? Значит, надо брать от жизни максимум, пока он рядом.
— Ну что ты расселся? Пойдем. Ты, кажется, звал меня на свидание.
ГЛАВА 9
Ловлю себя на том, что как дурак улыбаюсь. Какой же это неописуемый восторг — встретить то, что всю жизнь искал, так сказать, в полной комплектации. И плевать мне, сколько ей лет, и к каким она прибегала вмешательствам, чтобы выглядеть как женщина из моей мечты. Да, я всегда предпочитал баб помоложе, но это вообще ни о чем не говорит. Тем более о кризисе среднего возраста. Вот тут моя умница ошиблась. Кризис среднего возраста — это в принципе довольно устаревшее понятие. И срок его наступления с тех пор весьма существенно сдвинулся. Тридцать пять для мужчины сейчас и тридцать пять — сто и даже пятьдесят лет назад — совсем не одно и то же. Я не парюсь. Конечно, нет…
А кризис у меня был, да. Когда я завязал со спортом.
— Никогда не бывала здесь, — бормочет Сара, оглядываясь по сторонам. — Это твой любимый ресторан?
— Нет. Я тоже здесь никогда не был.
— Почему же ты привез меня сюда?
— Потому что это — ресторан при отеле, — с намеком веду бровью. Сара поднимает на меня озадаченный взгляд. В смысле? Разве не этого ты хотела? Камон. Только не говори, что я тебя неправильно понял. — Не хочешь есть? Мы можем сразу подняться. Или заказать еду в номер.
— Нет. Давай уж в ресторан…
Столик нам достается отличный. У окна с панорамным видом на город. Из номера, кстати, открывается примерно такой же. Только ракурс чуть смещен вправо. Думаю, ей понравится. Выжидающе гляжу на Сару. А посмотреть там есть на что. Она и так очень, очень красивая, а с макияжем, который подчеркивает все достоинства — вообще глаз не отвести. Правда, будь моя воля, я бы предпочел, чтобы она накрасила губы красным. Фантазия о ее помаде на моем члене обваривает кипятком.
— Что-то не так?
— Нет. Все нормально.
— По тебе не скажешь. Боюсь, как бы от твоего напряжения не выбило пробки в зале.
— Брось.
— Если тебя что-то напрягает — просто скажи, что именно. И я обязательно это исправлю.
Сара хмурит красивые брови. Кусает губку. Ну, вот кому ты втираешь, что все путем? Сидишь — как будто у тебя кочерга в заднице.
— Я просто видела это не так, — наконец, замечает со вздохом.
— А подробнее?
— Не в отеле. От этого веет пошлостью. Чувствую себя шлюхой.
Ах вот в чем дело.
— Ну и надумала ты себе, а?
— Да я не в обиде. Учитывая обстоятельства, неудивительно, что ты решил, будто я…
— Прекрати за меня додумывать, женщина! Ничего я не решал.
— Ага. А в отель ты меня привез из чувства глубокого уважения.
— В отель я тебя привез, потому что в моей квартире ремонт, и живу я сейчас у родителей.
Красивые глаза Сары округляются. Несколько секунд она просто на меня смотрит, а после закусывает губу, видно, чтобы не засмеяться, и отводит искрящиеся глаза.
— Серьезно? — прячется за стаканом.
— Временно! — рявкаю. — Это что, какое-то преступление?
— Даже если так, то не мне тебя в нем обвинять. Я сама жила с мамой до тридцати одного года.
— И выжила. Ты — герой. Кстати, насчет шлюх. Я думал, ты поняла, что у меня к тебе самые серьезные намерения.
— Ну да, — закатывает глаза. — Сереж, я ведь читала, что о тебе пишут. И вполне согласна на ни к чему не обязывающие отношения.
— В пику матери?
— И для здоровья!
— Даже не знаю, что хуже, — сощуриваюсь я.
— Осторожно! — машет пальчиком Сара. — Ты так реагируешь, что я действительно вот-вот поверю в то, что у тебя ко мне серьезно.
— Разве не об этом я с самого начала твержу?
Давая Саре некоторое время на осмысление моих слов, к столу подходит официант. Не знаю, как на вкус, но чисто внешне заказанные нами блюда выглядят весьма привлекательно. Есть шанс, что мы сюда еще не раз вернемся. Ну а если и нет — то точно навсегда запомним местечко, где прошло наше первое свидание.
— Еще скажи, что мечтаешь, как мы поженимся.
— Так далеко я не загадываю, но почему нет? Сара, я давно вырос из однодневных отношений. Если помнишь, я даже был женат.
Женат совсем не на той. Но я вообще не слишком последователен. Сара была права, когда мне это предъявила. Сегодня я могу сделать предложение ей, а на завтра выставить фотку с другой, совершенно не думая о последствиях. Импульсивность — один из наимерзотнейших проявлений СДВГ. Хуже только неспособность доводить до конца начатое.
— Да, и я очень похожа на твою жену.
— Раньше так казалось.
— Если ты ищешь ее во мне…
— Вот уж точно нет, — меня аж передергивает. — Я вообще не хочу обсуждать эту тему. Ладно?
— Потому что тебе до сих пор больно?
— Потому что, женившись
