привала, когда он вдруг решил ответить.
— Каменная балда с кристаллами внутри?
— Вот уж действительно… — на меня с намеком глянул прозрачный глаз. — В твоем… в моем гранате внутри как раз такая… балда.
— Это просто трещина, нет там никаких кристаллов.
— И не будет. Мертвое железо самодостаточно. Твой… Мой гранат уникален именно из-за этой трещины.
— И все же зачем? — не унималась я. — Что ты станешь с ней делать?
Мне отчего-то было невероятно важно это знать. Я будто любимого щенка отдавала сомнительному хозяину.
Темный хмыкнул и сделал странное вращательное движение кистью. Дохнуло холодом грани. Кисть довершила поворот в облаке дымных нитей, стянувшихся к ладони, и указательный палец некроманта оказался продет в кольцо, венчающее рукоять небольшого кинжала. Снова движение кистью — и оружие, от которого ощутимо тянуло стылым страхом и кровью, было перехвачено под крестовидной гардой.
Гранатовая бусина встала в рукоять идеально, будто была создана именно для этого. Я находилась достаточно близко, чтобы заметить небольшие выступы внутри кольца, расположенные друг напротив друга, и услышать сухой щелчок, когда камень наделся на них просверленным для нитки отверстием.
* * *
Бывают ситуации, когда стоит немного поддаться безумию, чтобы окончательно не сойти с ума. Сейчас был как раз такой случай. Чтобы избавиться от договора с одним темным, я заключила еще один с другим.
Без крови тоже не обошлось. Мне проткнули палец и я, вместо подписи, приложилась алой бисеринкой к отодранному от карты клочку пергамента, на котором некромант в конспективной форме изложил суть соглашения. Его подпись там тоже была. Такой же немного смазанный отпечаток, чуть забравшийся поверх моего.
Клочок темный вручил мне со словами «потеряешь — я тебе ничего не должен и оплата возврату не подлежит». Но прав он был только насчет оплаты.
Бумажка с соглашением требовалась мне как нанимателю и официально не-магу. Таких как я, с низким уровнем дара, иногда называли нола, или нол. Это как маги были ма́джен, ведьмы — вед, эльфы — ди́вен, а вампиры — хла́ден. Не-маги не имели никаких видимых проявлений заключенного договора, одаренный же получал магическую метку. Куда-нибудь. Обычно — на тыльную сторону ладони, запястье или другую часть руки. У Драгона была на запястье. Обхватывала руку браслетом и спускалась на ладонь, отчего он начал носить рубашки с длинными манжетами.
Каланча после заключения договора скривился и поскреб грудь, сунув пальцы под нагрудник. Затем его «доброе» настроение куда-то делось, и он просто молча пошел.
Теперь хоть на нормального темного был похож. Мрачный, лицо барельефом, подходить, а лучше подползать, с подобострастным видом и уважать, уважать, уважать… Тоска.
Рощица, где мы останавливались, давно закончилась и по сторонам вновь раскинулось не пойми что: кусты, лопухи, трава всякая. Зеленая лезла сквозь полегшую прошлогоднюю задорным частоколом, что-то где-то цвело и пахло, жужжало, носилось, попискивало и почирикивало. Тип в плаще впереди смотрелся среди пасторалей черной кляксой. Ине…
Обернулся. Брр… Взгляд и мертвого уложит. Ииинеее… И не надо так на меня смотреть, самой страшно. Платье в репьях на бахромистом подоле в живописной росписи от давленой травы и пепельной пыли. На лбу тоже росписи. Или отвалилось уже?
Я максимально пошевелила бровями, вовлекая в движение как можно больше лба. Ничего не сыпалось. Рискнула потрогать — кожа как кожа, а ощущение, будто там есть что-то. Как на шее сзади, когда некромант бусину подцепил и нитка натянулась. Так теперь и будет? Сокровища нет, но я его все-равно чувствую, причем так, будто бусина из граната стала вдвое тяжелее. Глупости какие. Это же не конечность, которая будто бы есть, даже когда ее нет.
Темный крутнул рукой, призывая кинжал, полюбовался и убрал за грань. Страшная штука это некромантское ритуальное оружие. Оно материально существует по обе стороны грани и питается жертвенной кровью. Первую получает от хозяина-темноготам, за порогом. Так устанавливается связь. Все, что я знаю — такие ножи и кинжалы только для ритуалов. И вот их некроманты действительно чувствуют как часть себя. Они и есть часть, ведь заклинают не только кровью, но и сутью. Душу вкладывают. И это вовсе не фигура речи.
Спустя какое-то время, недолгое, я снова узрела финт с появляющимся из-за грани ритуальным кинжалом и до меня дошло. Да эта темная скотина просто издевается! Понял, что меня плита давит от того, что я не осознавала нереальной ценности камешка, и дразнит. Только тут он слегка не угадал. Магическая уникальность гранатовой бусины была не так важна для меня как то, что когда-то ее касались мамины руки. Единственное, вещь сохранившуюся от старого дома, я отдала за возможность обрести новый дом и, возможно, свободу от поводка.
Представляю себе лицо этого проходимца, когда он осознает до конца, на что подрядился. Поводок договора однозначно меня добьет без его знаков для зомби, или что он мне там рисовал. Сам некромант со мной ничего сделать не сможет. Разве что морально доставать. Тьма, вот уже не знаю, что страшнее… Может каланча потому такой мрачный стал, что понял? Иииннеее…
Мгновенный разворот и мне в грудь уткнулся некромантский палец.
— Хватит.
— Что? — удивилась я, ведь кроме слегка коварных мыслей, меня не в чем было упрекнуть.
— Ничего, — буркнул псих. — Рядом иди. Хватит мне спину полировать.
Я пожала плечами, извинительно покосилась на латунную цаплю за то, что бросаю ее компанию. Меня повысили до «рядом». До «золотка» пока не дотягиваю, но я не в претензии. Вряд ли мне, как лопате, удастся промолчать. Это от того, что я в Холин-мар намолчалась на три жизни вперед, или у каланчи такое особое свойство — заставлять говорить первое, что в голову взбредет? Например, правду.
Идти рядом оказалось не в пример интереснее. Тропа, обозначенная более жухлой и плохо растущей травой, была не слишком широкой, но я предпочла держаться на ней, а не путаться ботинками в стеблях на обочине. Так что между мной и некромантом оказалось меньше метра и лопата. Я начала уставать. На один шаг каланчи моих приходилось два. Так и тянуло тоже положить свою руку на черенок, прямо над рукой темного, чтобы опираться на «золотце» при ходьбе, но я не стала рисковать.
Кусты стали попадаться чаще, сделались выше и гуще, затем нас обступила очередная роща.
Таких деревьев мне встречать еще не доводилось. Несмотря на начало лета, листья на них были желто-оранжевые, как клочки огня и такие же по форме. Сами деревья, старые и высокие, росли довольно редко. Густые ветви подпирали небесный свод. Голова кругом пошла, когда
