мыслей у меня оно больше не вызывало. Вместо этого я почувствовала, что на душе стало в разы теплее и уютнее. Никогда и ни с кем прежде я не испытывала подобных чувств. Ни с кем рядом не ощущала себя…как дома.
Взгляд невольно упал на Ноя: его напряжённые руки, сжимавшие руль, до безумия красивое и сосредоточенное на дороге лицо, сжатые в тонкую линию губы…губы, которые ещё совсем недавно так нежно касались моего лба.
— Что-то не так? — на пару секунд Ной отвлёкся, скользнув по мне взглядом, полным волнения. — Ты непривычно тихая.
— Всё хорошо, — губы сами собой растянулись в улыбке, — просто задумалась.
Ной кивнул головой и снова уставился на дорогу.
Его доброта по отношению к людям, его улыбка полная тепла и сострадания…казалось, что за всем этим что-то таилось… Что-то безумно тяжёлое. Одиночество? Тоска? Боль? Что?
И почему?
“Я обязательно отплачу тебе добром за добро”, - пронеслось в голове. И эта мысль укоренилась в сознании, будто намеченный ориентир, личный компас, подсказывавший, куда нужно двигаться.
“Я верну долг”.
— Кажется, это здесь, — я подняла глаза и с удивлением осознала, что машина Ноя уже была припаркована напротив небольшого здания, с надписью большими красными буквами: приют для собак «Дружок».
— Какое пафосное название, — выдохнула я, с трудом сдерживая смешок.
— Здесь держат только хороших мальчиков, — усмехнулся Ной.
— Почесать тебе за ушком? — расхохоталась я, игриво взъерошив тёмную шевелюру.
Его волосы на ощупь казались намного мягче моих — мягкие и шелковистые, они струились между пальцев там невесомо и легко, будто тонкие паучьи нити.
Ной криво мне улыбнулся и в его глазах промелькнули озорные огоньки.
— Тебе и лапу могу дать, — и снова этот хищный оскал, от которого между лопаток пробежали мурашки, — а может и не только лапу.
— Боже мой, с какими клоунами я связался, — тяжело вздохнул Стас.
— Эти клоуны пересекли весь город, чтобы найти пса твоей дочери, — бросил Ной, — так что цыц.
Стас усмехнулся и на его лице появилась лёгкая улыбка, впервые за всё время нашей поездки.
Мы вышли из машины и направились в сторону входной двери. Стас молча плёлся за нами, будто отрезанный от окружающего мира вихрем собственных мыслей. Казалось, его терзало чувство тревоги за то, что если мы не найдём питомца его дочери, она очень сильно расстроится. Да…именно таким должен быть родитель.
Переступив порог «Дружка», я мгновенно ощутила резкий запах мокрой собачей шерсти и корма для животных. Всё это в совокупности неприятно щекотало нос, заставив морщиться.
Внутри помещение представляло собой небольшую комнатку, со стенами, обшитыми деревянным покрытием. С потолка плавно стекал мягкий золотистый свет, рассыпая по лакированной поверхности стен белые блики.
Напротив входа уютно утроилась деревянная стойка, за которым стояла девушка невысокого роста. На узкой талии был туго затянут салатовый фартук, поверх чёрного платья, с длинными рукавами. Светлые волосы были коротко стрижены, едва касаясь плеч.
— Добрый день! — она лучезарно улыбнулась, подняв голову на звук дверного колокольчика. — Рады приветствовать вас в нашем приюте. Чем могу вам помочь?
Стас обошёл нас и поравнявшись с девушкой, начал активно объяснять причину нашего визита. Девушка внимательно его выслушала и кивнув головой поманила рукой за собой к двери за стойкой.
За дверью нас встретил небольшой светлый коридор, который переходил в веранду, залитую ярким солнечным светом.
— Танюш, покажи нашим гостям питомцев. — нам на встречу вышла приятная девушка, в черном костюме и таком же салатовом фартуке.
— Да, конечно, — девушка кратко кивнула головой и лёгким взмахом кисти руки позвала следовать за ней, — проходите пожалуйста.
Нам открылась большая территория, заставленная небольшими верньерами с решётками, за которыми сидели собаки от породистых, до обычных дворняг: одни встречали нас радостным лаем, другие прятались подальше в угол.
Сердце в груди болезненно сжалось.
— Их так много… — сорвалось с губ.
— Все они были найдены волонтёрами на улицах города, — выдохнула Татьяна, — многие потерялись, ещё больше были выброшены на улицы родителями, чьи дети уже наигрались, а ухаживать за животным не имеют ни малейшего желания. У каждого своя история. Мы находим для них новые семьи, но везёт далеко не каждой собаке.
Носоглотка начала сильно чесаться, заставив чихнуть. Глаза начали неприятно зудеть.
— Нора, всё нормально? — за спиной послышался тихий голос Стаса. — У тебя лицо покраснело.
— Да, всё отлич….апчхи! — я прикрыла лицо руками, чтобы скрыть катившиеся по щекам слёзы, а затем вытащила из кармана платок, который когда-то дал мне Ной.
Тёплая ткань всё ещё была пропитана его запахом: древесным…приятным. Я смахнула с лица назойливую влагу и последовала за мужчинами вдоль вольеров.
— Всё ещё не нашли? — я вздрогнула от знакомого голоса.
— Ты напугал меня, Серафим, — прошептала я, стараясь говорить как можно тише, — всё ещё ищем.
Серафим кивнул головой и посмотрел на вольеры.
Животные в них испуганно заскулили и попятились назад, уставившись на него, будто ощущая явную угрозу.
— При жизни животные меня очень любили, — он грустно улыбнулся, — но сейчас они всё так же видят меня, но ощущая запах смерти, боятся.
Он обернулся и посмотрел в спину удалявшимся от нас мужчинам.
— Те дальние вольеры… — прошептал он, — осмотрите их.
— Да, конеч…апчхи! — дышать становилось всё тяжелее и тяжелее.
— Ты нехорошо выглядишь, — в его голосе слышались нотки волнения, — что случилось?
Я зажмурила глаза, пытаясь выровнять дыхание.
— Нора? — голос Ноя слышался будто сквозь вату.
— Аллергия, — с трудом выдохнула я, — на…шерсть…
Чьи-то руки легли на плечи, поддерживая меня, не давая упасть.
— Что же ты не сказала, глупая. Дыши…
— Ной, — я встретилась взглядом с тёплыми медовыми глазами, — дальние вольеры, посмотрите там…
Он тяжело выдохнул, помогая мне выйти из приюта.
— Стас сам справится, не маленький.
Ной помог мне сесть на лавочку неподалёку, а сам присел на корточки напротив меня, внимательно всматриваясь в моё лицо.
— Помоги ему, я посижу на свежем воздухе и всё будет хорошо.
Ной протянул руку, и тёплая ладонь легла на мою щёку, нежно поглаживая, заправляя за ухо выбившиеся пряди волос.
— Пожалуйста, не молчи о подобном, — он прикусил нижнюю губу, — со здоровьем не шутят.
Рука невольно легла на его ладонь, мягко сжимая тонкие пальцы. В ответ Ной нежно улыбнулся, но улыбка совершенно не касалась его глаз, они оставались всё такими же — полными тревоги и волнения.
— Я хотела помочь…
— Это того не стоило..
— Ной, закончи то, зачем мы приехали, — я тяжело вздохнула и уверенно посмотрела ему в глаза, — я никуда не уйду, буду здесь.
На его щеках выступили желваки, но он нехотя кивнул головой.
— Нора…
— Иди.
Ной молча встал на ноги
