забегаловке и предавались каждый своим мыслям.
Тоби вырезал на деревянной столешнице, угловатые, будто рубленые символы. Подобными оберегами было украшено его оружие и медальоны, в изобилии болтавшиеся на узкой костистой груди.
Грегор, тяжело привалившись к стене, потягивал синюшными губами вино. Его уже несколько дней не отпускал жар, и в этой полудреме полубдении он непрерывно что-то бормотал.
Стоя у единственного окна, затянутого непрозрачным рыбьим пузырем, Фрэнк что-то читал на маленьком клочке бумаги.
Снег сидел в дальнем углу и игрался с тремя клинками, с длинными тонкими лезвиями.
С тихим скрипом распахнулась маленькая щербатая дверь. В каморку, пригибаясь, вошел высокий широкоплечий мужчина в темно-зеленом шерстяном плаще с капюшоном.
Готовый сорваться с губ Тоби гневный вскрик, так и умер не рождённым. В тусклом свете масляных коптилок, на металлической руке новоприбывшего мелькнул хорошо знакомый сообщниками символ. Даже полуобморочный Грегор, привстал с широко разинутым ртом.
– Ты?! – прошипел из темного угла Снег.
Не произнося ни слова, зеленоглазый прошествовал к столу, за которым расположился Тоби. На потертую, изрезанную свежими символами столешницу, упал исписанный мелкими ровными строчками лист пожелтевшей бумаги.
– Фрэнк? – хрипло позвал Тоби. Тот, подошел к столу пятясь, не спуская глаз с неподвижной фигуры полумифического героя, о котором им рассказывали шесть лет назад.
Взяв бумагу, он медленно поднял его к глазам и хорошо поставленным музыкальным голосом начал читать:
«Ты создал монстров…»
Тело сработало само, без участия мозга и сознания, Тоби вскинул к плечу ружье и направил его в грудь стоявшему напротив него шерифу. Палец ветерана скользнул в дужку спускового крючка. Металлический кулак, коротко, без размаха, врезался в дуло короткоствольного ружья. Приклад, как бешеный бык, боднул Тоби в плечо и опрокинул вместе с лавкой. Левая рука появилась из-под плаща Милдреда с заряженным пистолетом. Хлопнул выстрел и вскочивший было на ноги Грегор, повалился со свинцовым горохом в горле. Крутанувшись влево, зеленоглазый ушел от выпада монаха и обратным движением вонзил изукрашенный протез тому в грудь. Тесное помещение поглотило тошнотворный хруст сломанной грудной клетки, одежду Фрэнка украсили красные бусинки крови, что истекали из его уст, подобно последней молитве. Инстинктивно шарахнувшись в сторону, шериф ощутил на лице тонкую полоску жжения. Кинжал альбиноса оставил еще одну метку на и так безобразном лице. Он был хорош, очень хорош. Быстр и ловок. Шесть лет назад, зеленоглазый бы еще мог с ним потягаться, но то чем являлось его тело сейчас, не выдержало бы и минуты подобного дикого танца. Они стояли друг против друга, на расстоянии чуть меньше полутора метров. Снег с двумя длинными кинжалами в опущенных руках, он держал их прямым хватом. Спокойный и самоуверенный. Он уже просчитал что сможет побить этого мифического калеку, что призраком укора явился из прошлого. Милдред выставил перед собой обе руки, подобно греческому бойцу кулачного стиля. Он тоже все понимал. Но у него был козырь в рукаве, точнее в протезе. Потянув руку на себя, он спровоцировал действие скрытого механизма. С металлической поверхности сорвалась маленькая изящная стрелка. Поздно поняв замысел шерифа, Снег так и умер. Расслабленный и самоуверенный. Пошатываясь, на ноги поднялся Тоби. Выстрел второго пистолета, заставил его снова опуститься на пол. На этот раз навсегда.
Месяц спустя
Опираясь на изящную трость красного дерева, Жан спустился в свой кабинет и уселся за длинный широкий стол, что занимал большую часть помещения. Окинув взглядом кипы бумаг, он остановился на маленьком, буром конверте. Ловко вскрыв его, он извлек пять железных жетонов и лист пожелтевшей от времени бумаги и прочел несколько строк:
«Ты создал монстров
Я знаю, что ты хотел добра, но ты создал монстров
Если такое повторится еще раз, я приду за тобой
Не ищи меня
Цепь разорвана»
Подписи не было, да она и не была нужна.
Часть шестая
Дева Озера
Извечный лунный свет купался в холодных тёмных водах озера. Мелкие волны разбивались о берег в своём нелепом танце, отчего водную гладь засыпали лунные осколки.
Тишину июльской ночи нарушал лишь легкий шёпот ветра в камышах, да редкий крик ночной птицы.
Он стоял на берегу маленького овального озера, расположившегося в глубине лесной чащи.
Откинув капюшон и опустив к ногам объемную сумку, пришелец приблизился к водной глади.
Правую руку ему заменял металлический протез, представляющий собой искусно выкованный кулак. На тыльной стороне искусственной руки были видны следы напильника, год назад он самолично сточил вытравленный там символ. Левой рукой он несколько раз плеснул воды себе в лицо. На губах осталась приятная прохлада пресной воды, а из ярко-зеленых глаз пропала давнишняя печаль.
Оглядевшись вокруг, и не отметив ничего подозрительного, он приступил к делу. Встав на пятачок, примерно в пяти шагах от кромки озера, мужчина достал тяжелый кинжал, с чуть загнутым широким клинком. Этим кинжалом он начал чертить сложную фигуру. Влажный тугой суглинок побережья, служил замечательным листом для «мистической геометрии». Спустя пару часов, дело было окончено.
Встав в центр изображения, зеленоглазый начал распевно произносить заклинание. Последний раз слова этого языка звучали эпохи назад, до того, как боги покрыли землю ледяной броней. С последними отзвуками древней песни, над жидким стеклом воды появились завитки тяжелого тумана. Неспешным призрачным приливом, туман, окутывал озеро.
Выйдя из круга, мужчина направился к своей сумке. Достав оттуда отлично выкованный и богато инкрустированный меч, зеленоглазый, неспешно приблизился к кромке воды. Широко размахнувшись, мужчина забросил меч в воду. Описав широкую дугу, оружие, с глухим плеском скрылось в холодных глубинах. Зоркие зеленые глаза быстро перебегали от волны к волне, отмечая малейшие возмущения. Так проходили минута за минутой, но результата, на который рассчитывал зеленоглазый, так и не было. На его лице промелькнуло разочарование, и теперь нарастал гнев. Он обдумывал что же пошло не так? Где он мог ошибиться? На память он проверял содержание и основные положения ритуала. Все сходилось. Но вот…его мозг уцепился за одну из строк, ту, в которой говорилось об оружии, что должно быть принесено в жертву, красное оружие. Он сначала подумал, что речь о богато украшенном, красивом, то есть красном, оружии. Сейчас же он понял, что речь идет о крови. Оружие должно быть обагрено кровью. И это оружие должно быть дорого просящему, иначе где тут жертва?
Как только эта мысль сформировалась в его голове, зеленоглазый вытащил из поясных ножен свой кинжал. Его глаза вперились в широкий тяжелый клинок. Да, это оружие было с ним с самого начала. Даже то того как он стал Забывшим и перестал быть человеком. Плавным быстрым
