здесь еще вчера. Или же не нашел чего-то другого?.. Сил, смелости…
Она просидела неподвижно несколько мгновений, потом эффектно вскинула голову и решительно проговорила:
- Олеся - твоя дочь. Мы пришли, потому что нам негде жить.
Он, казалось, уже об этом догадался, но слова, произнесенные вслух, все равно били, точно обухом по голове.
На смену шоку пришла злость. Она закипала внутри него, бурлила, требовала выплеска…
Он резко подался к ней, схватил за руку, притянул так, что их лица оказались очень близко…
Отчеканил яростно, злобно, гневно:
- Девочка уже большая! И за все эти годы ты даже не подумала о ней рассказать?! Да что там годы - всего неделю назад ты даже не заикнулась о том, что приехала не одна!
Инга не без труда выдернула из его захвата свою руку, отчего-то спешно поправила рукав свитера, словно пытаясь что-то скрыть…
- Не хотела, чтобы ты знал.
Он выпрямился, посмотрел на нее презрительно:
- Привести ребенка прямиком ко мне домой - отличный способ его скрыть.
- Не надо так…
Ее голос звучал моляще. Он и сам удивился тому, что сумел не дрогнуть в этот момент, под этим воздействием.
Он молча ждал, что еще она скажет, как объяснит свои действия и, что, возможно, еще хуже - свое бездействие все эти годы.
- Я действительно не хотела рушить твою семью…
Его семья…
Душу снова словно в рог скрутило, угрызения совести навалились одной большой лавиной…
Карина и Рома. Женщина, которая подарила ему сына. Та, что доверяла. Та, что любила безо всяких требований и условий, а он…
Он ее подвел. И это еще очень мягко сказано.
- Ты ведь жил спокойно и счастливо, - добавила Инга, не дождавшись от него ответа. - Так что для всех было лучше, чтобы все оставалось так, как есть.
Ее слова отчего-то ранили. Заставили задаться вопросами, которые в обычной жизни от себя отгонял, не допускал ни в голову, ни в сердце…
Да, жил он и в самом деле все эти годы… спокойно. Но счастливо ли?..
И вновь - укол где-то слева. Эти мысли были кощунственными, предательскими по отношению к Карине - женщине, которая такого не заслужила, но…
Возможно, они были честными. Или нет?.. Он и сам уже не знал.
Он посмотрел на Ингу, болезненно желая почувствовать к ней ненависть за то, что сделала. Сначала - бросила, растоптала. Затем - лишила дочери, даже простой возможности о ней знать. И, наконец, разрушила всю его отстроенную заново кое-как жизнь - до основания, явившись прямиком к его семье и сделав то, о чем они совсем не договаривались…
Вот только ненависти, увы, не было. Лишь горечь и неясное ему самому сожаление.
- Не хотела, но все разрушила, - прокомментировал он устало. - Тебе многое придется мне объяснить, Инга.
Она вскочила с места, заломила руки в умоляющем жесте…
- Я объясню. Но… позже, ладно? Олеся так вымоталась за последние дни… Ты ведь не прогонишь нас сейчас?..
Еще до того, как она задала этот вопрос, он уже знал, что ни за что не сумеет этого сделать - взять и выставить их за порог. Не теперь, когда еще даже в голове не уложил, что у него все это время была дочь…
Вот только как ему сказать Карине о том, что в их квартире останутся посторонние люди, о существовании которых она недавно и не подозревала?..
Впрочем, как и он сам… если говорить об Олесе.
Чувство вины давило со всех сторон. Ситуация казалась чудовищной, неразрешимой, безвыходной…
Сделав глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную прорубь, он открыл дверь кухни и шагнул в коридор, намереваясь поговорить с женой.
Своей второй женой…
Как же безумно все запуталось! И в этом виноват был лишь он сам.
И теперь даже предположить не мог, какие последствия его ожидали в дальнейшем.
Глава 16
Я читала рассеянно. Порой, наверно, даже невпопад. И все ловила себя на том, что невольно пытаюсь услышать, что происходит там, на кухне, хотя голосов было и не разобрать.
Олеся слушала молча и внимательно. Не торопила, когда я делала долгие паузы, не поправляла мои оговорки. Просто сидела тихо, как мышка и наблюдала, как я перелистываю страницы книги.
- Хочешь сама почитать? - наконец предложила я ей, сдавшись и оставив попытки сосредоточиться на буквах, буквально расплывающихся перед глазами, когда мысли были совсем не здесь.
- А можно?
- Конечно.
Я передала девочке большую книжку с красочными иллюстрациями - одну из тех, что покупала для сына, но Рома ею так и не заинтересовался.
- Красивая… - произнесла Олеся с каким-то благоговением, осторожно касаясь объемной, фигурной обложки.
- Рада, что тебе нравится.
- Мне вслух читать?
- Можешь и вслух, если хочешь.
Девочка некоторое время аккуратно листала книгу, словно выбирала, за какой именно сказ взяться. Но вот зазвучал ее голос - тихий, спокойный - и показалось, что он парадоксальным образом словно заполнил собой всю комнату.
Я невольно прикрыла глаза, позволяя себе в этот миг немного расслабиться и наконец ни о чем не думать…
- Мам, я пить хочу.
Это был уже совсем другой голос. Я мигом распахнула глаза и обнаружила Рому, выглянувшего из-за двери своей комнаты. В одном ухе у сына торчал наушник, второй же наушник он держал в руках. Это был единственный раз, когда я порадовалась тому, что Рома, играя, всегда полностью отключается от реальности.
- Сейчас принесу.
Я поднялась на ноги, намереваясь войти в кухню без объявления войны. В конце концов, это все еще был мой дом.
Но столкнулась с Яковом уже в коридоре.
- Поговорить надо… Карин, - сообщил он без лишних предисловий.
Эта фраза явно не скрывала в себе ничего хорошего. Во всяком случае, для меня.
Яша кивнул на дверь кухни, словно приглашая меня туда пройти. Не выдержав, я фыркнула:
- Теперь моя очередь пройти к султану на аудиенцию?
- Давай, пожалуйста, без этого… без сарказма твоего.
- Ну уж извини… что заслужил, то и получай.
Я раскрыла дверь кухни, мазнула взглядом по Инге, так и сидевшей с жирными волосами, взяла стакан и налила туда воды.
Когда уже выходила в коридор, услышала:
- Яш, мы с Олесей пока в ванную пойдем…
Резко обернувшись к ней, я отрезала:
- В каком смысле? Тут вам не общественная баня.
- Идите, - вмешался
