Увидев насмешку на его лице, она сжала зубы и пошла рядом с ним.
– Неужели взять меня под руку – такое ужасное наказание, миледи?
– Да. – Она бросила на него сверкающий взгляд. – Особенно если это так радует вас.
Он громко рассмеялся в ответ.
– Я чувствую, что ваше присутствие при дворе будет увлекательным.
– Я здесь не для вашего развлечения, Рори Макларен.
– А кстати, зачем вы здесь? – (Она промолчала, сжав губы.) – Почему владычица морей выдает себя за фрейлину королевы Англии?
Кортни слегка вскинула голову и сузила глаза, затем снова сжала губы. Рори все это видел. Эта дама была загадкой. Он почувствовал, как закипает его кровь, кровь шотландских воинов, при мысли о поединке с этой женщиной. И ему впервые пришло в голову, что, пожалуй, быть членом королевского совета не так уж плохо. До сих пор он ненавидел это назначение, так как скучал по своей родине, обществу друзей из своего клана, по турнирам. И вдруг мысль о том, что придется торчать при дворе, показалась ему более чем терпимой.
– Макларен, – приказал король, – вы с леди Торнхилл сядете за наш стол.
– Как того желает ваше величество.
Рори сопроводил Кортни к длинному, роскошно сервированному столу, уставленному напитками и блюдами с жареной свининой, нежными барашками и гусями. Вокруг сновали слуги, разнося овсяную кашу и густую подливку, а также подносы с дымящимся хлебным пудингом.
Чем дальше подвигался пир, тем веселее становились гости; придворные, сидевшие около лорда Берлингема, начали отпускать шутки не вполне пристойные. Заметив недовольство Кортни, шотландец примирительно произнес:
– Люди короля много дней провели в пути.
– И вы тоже, милорд. Почему бы вам не пересесть туда и не пошутить вместе с ними?
Услышав гнев в ее голосе, он едва не рассмеялся.
– Я слишком заинтригован таинственной леди Торнхилл.
Кортни взглянула на него, чтобы убедиться, не смеется ли он над ней опять. Он смеялся, но, кроме смеха, в его глазах было нечто, заставившее ее опустить ресницы, чтобы скрыть волнение. Она не смеет позволить себе никаких чувств к Рори Макларену. Она машинально ела и в уме предупреждала себя, что не должна из-за этого дерзкого шотландца свернуть с предназначенного ей пути. Дружба с ним может только помешать тому, для чего ее сюда послали.
– Вы довольны покоями, отведенными вам? – спросил король свою невесту.
Хотя Генриетта Мария достаточно хорошо понимала английский язык, но из-за ощутимого акцента неохотно говорила на нем. Покраснев, она просто кивнула головой.
– Я надеюсь, что вы не слишком утомились от приема, оказанного вам во время путешествия?
Королева покачала головой и отвела взгляд.
– Господи, женщина, неужели ты нема?
У Генриетты Марии широко раскрылись глаза. Никогда с ней не говорили подобным тоном. В конце концов, она воспитывалась как принцесса крови, и разве сейчас она не королева? Запинаясь от гнева, она произнесла:
– Я нахожу помещение сносным, ибо даже августейшие особы не избавлены во время путешествий от неудобств. А что касается моей немоты, то я полагаю, что говорить громким голосом не велика мудрость. Но пока я не могу изъясняться на вашем языке так, чтобы надо мной не смеялись, я предпочитаю свой родной.
Король приподнял бровь и с новым интересом посмотрел на свою невесту. Значит, она вовсе не мышка, готовая подчиняться каждому его слову. Это хорошо. Мышек в его жизни было предостаточно. Он хотел в жены храбрую женщину, с характером, способную дать отпор придворным глупцам и льстецам.
– Изъясняйтесь, как вам удобно, мадам. Публично вы можете позволить своей фрейлине повторять ваши слова. – Наклонившись к ней, он добавил: – Но когда мы одни, я хочу слышать ваш голос. Это доставляет мне удовольствие.
Краска залила ее щеки.
– Если это нравится вам, сир, то мне тоже это приятно.
Король долго молча смотрел на нее. Внезапно он встал, небрежно отодвинув тяжелое дубовое кресло.
– Нам пора. Я хочу остаться наедине со своей супругой.
– Как вы того пожелаете, сир, – запинаясь, произнесла королева. – Но мне нужна помощь фрейлины, чтобы переодеться к первой брачной ночи.
– Переодеться? – Ему явно не терпелось, и этикет его раздражал. Все в его жизни сопровождалось пышными церемониями. Оглянувшись, он с сарказмом сказал: – Макларен! Ты и леди Торнхилл будете сопровождать короля и королеву в их покои.
– Слушаюсь, ваше величество.
Рори встал, и Кортни снова была вынуждена взяться за его руку. Высоко держа голову, она величаво прошествовала из зала за королевской четой. Издали за ними, сощурившись, наблюдал лорд Берлингем.
Королевские покои были приготовлены наверху. Пока Карл и Рори сидели развалясь в креслах перед ярко горящим пламенем, потягивая из кружек эль, Кортни помогала королеве в ее спальне приготовиться ко сну. Перед вторым камином была установлена ванна с водой. Одна служанка снимала с королевы одежду, а другая уже ждала, держа наготове душистое мыло и мягкие полотенца. Когда с мытьем было закончено, Кортни помогла Генриетте Марии облачиться в атласную с кружевом ночную рубашку. Широкие рукава и высокий ворот скрывали упругую юную грудь. Тонкая талия подчеркивалась широким атласным поясом. Подол рубашки был весь выплетен из кружев шириной не менее ярда. Когда волосы королевы были расчесаны и мягкими волнами упали ниже плеч, Кортни взяла ее за руку. Рука оказалась ледяной.
– Вы – прелестны, ваше величество. Ваш муж будет очарован.
– Все в руках Божьих, Кортни.
Бросив последний взгляд в зеркало, королева подняла голову, расправила плечи и царственной походкой прошла в гостиную. Кортни последовала за ней.
Мужчины были заняты тихой беседой. Когда вошла королева, они замолкли и вскинули головы. На лице короля промелькнуло удивление, быстро сменившееся восторгом.
Он поставил кружку на стол и подошел к супруге. Взяв ее за руку, он пробормотал:
– Вы просто прекрасны. Мои подданные будут рады иметь такую красивую королеву.
– Благодарю вас, сир.
Повернувшись к Кортни, король сказал повеселевшим голосом:
– Спасибо за вашу помощь, леди Торнхилл. Мне кажется, королева не нуждается больше в ваших услугах. То, что мы собираемся сказать друг другу понятно без перевода.
– Нет, сир. То есть да, сир. – Сильно покраснев, Кортни с поклоном направилась к двери. – Спокойной ночи.
– Как я погляжу, мадам, – сказал король своей невесте, – среди ваших фрейлин имеются даже девственницы.
Щеки Кортни пылали.
