Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
красными огнями. Мимо нее часто пролетали самолеты и снижали высоту. А в другую сторону летели другие самолеты и набирали высоту. Часто было так, что они летели друг над другом. Я сразу представлял, сколько сейчас людей находится в воздухе. Едят рыбу, мясо или курицу. Выбирают напитки. Разговаривают. А меня никто не видит. Хорошо, что не видят. А то я стою в одних трусах. Я уже собрался уйти с балкона на кухню, чтобы взять что-нибудь попить, но вдруг наткнулся на желтую коробку из-под обуви. Как сундук с кладом. Там оказались забытые диски и мой старый кассетный плеер. Я не могу даже передать, что со мной было. И такое счастье настало! Как будто вдруг настоящая машина времени перенесла меня в прошлое.
В плеере работала функция «бас», и мне совсем башню снесло. К тому же он был меньше остальных. Продавец сказал, что он полуцифровой. Сколько он со мной прошел! Я открыл коробку и аккуратно достал его. Всё равно сейчас не усну, лучше буду слушать плеер на балконе. Когда я снова вышел на балкон и включил плеер, сразу переместился в те времена. Звук сопровождался приятным кассетным шорохом. Пока слушал, вспоминал, как управлять кнопками, нажимая на разные штуки. Переключить на другую песню просто так нельзя, надо перематывать. Я взял мою любимую кассету со старым роком и встретил рассвет на балконе. Жаль, что рядом не было Жени.
В тот день я впервые побывал у Жени дома. В свои семнадцать лет она снимала однокомнатную квартиру почти в центре города, точнее, родители для нее снимали. Почему-то от этого мне стало как-то не по себе. Я живу с мамой, а эта трогательная с виду девочка уже живет одна. Она что-то делала на кухне, потом пошла переодеваться, а я стал осматриваться.
Больше всего меня привлекли фотографии на стенах. На них не было людей. Там было много велосипедов и висящего на веревках белья. Такого, как в старых районах европейских городов в узких улочках между домами. Женя сказала, что она просто тащится от фоток с бельем и велосипедами. А еще от фоток со ставнями и цветами в горшках. Это я уже и сам понял, потому что их там тоже было много.
– Наверное, это потому, что мои предки жили в Баку. Знаешь, там везде раньше так вот белье висело между домами. Наверное, это у меня в крови. Не знаю. Мне бы хотелось туда съездить, – донеслось из кухни.
Мне понравилось, что было светло и просторно. Без лишних вещей. Мне самому нравится, когда нет лишней мебели. А потом я увидел, как из-под одеяла торчит голова плюшевого кота. Видимо, она с ним спит. Я заулыбался и стал его вытаскивать. И тут вошла Женя. Она надела короткие шорты и майку. Было довольно жарко, и она устала от дневной пыли. Женька была так красива, и свет падал такого цвета, как сгущенка. И в нем она как будто светилась. Лицо стало похоже на молодое яблоко, прозрачное такое. Я не помню, как называется сорт. Такие были у моего деда на даче. Мы так и говорили ему: «Дед, а нарви нам вон тех прозрачных яблок».
– Что ты так смотришь?
– Я… я… просто так. Ты очень красивая, – кажется, я покраснел. Я вообще очень бледный, поэтому, когда краснею, это сразу заметно.
Я осторожно подошел к ней и обнял сзади.
– Ты угадал, – улыбнулась она.
– Что угадал?
– Меня так редко кто обнимает, но я так больше всего люблю.
Я стал целовать ее шею и верх спины, и она повторяла, что не верит. Что никто ее туда не целовал. Куда угодно, но только не туда. Наверное, для нее это было какое-то сокровенное место. Как будто к тебе подходят с тыла. Ты не ждешь ни предательства, ни ножа в спину. А только поцелуя.
Мы сели на ковер, и она включила какую-то приятную музыку на ноутбуке. А потом начала делать мне «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы». Я не мог в это поверить. Мне с детства нравилась эта игра. Помню, классе в пятом со мной сидела девочка и я просил ее поиграть со мной в эту игру. Оказывается, Женя тоже любит, когда так гладят. И мы так увлеклись, что стало совсем темно. И это было гораздо больше, чем если бы мы занялись сексом. Я даже хотел остаться, но она сказала, что мне лучше уйти.
Я встал и уже хотел собираться. Вдруг она села на пол и обняла меня за ноги.
– Ты чего, Жень? – я присел и взял ее за плечи.
Она только заплакала и сказала, что счастлива.
Этот вечер и дорогу до дома я очень хорошо запомнил. Есть такие дни, которые запоминаются на всю жизнь. Я, например, помню, было очень жаркое лето. Днем было просто невозможно выходить на улицу. Но в одно утро мне надо было куда-то пойти. Встать рано и пойти. Я ужасно не хотел вставать. Я вообще в те дни выходил только ближе к ночи, когда становилось хоть немного прохладно. А тут встал и вышел с утра пораньше, и меня удивила прохлада. Утренняя – такой вечером не бывает. Я шел дворами между желтых старых домов и не верил, что такое возможно. Хотел ходить между ними бесконечно. Потом таких дней уже больше не было, хотя жаркое лето иногда повторялось. Один раз я даже встал пораньше специально и вышел в те же дворы. Но больше такого не почувствовал.
Я шел домой от Жени, и мне становилось всё хуже. Нет, я, конечно, тоже был счастлив. Но снова начал бояться, что всё испорчу. Мне стал вспоминаться отец, его жалкие звонки в попытках наладить со мной контакт. Я просто не хотел портить Жене жизнь. Она такая хорошая. Я скоро уже без нее не смогу, наверное. Ей надо найти кого-то получше. Я так хотел быть с ней, очень хотел. Но если она не будет со мной, значит, так суждено, и я знаю, что я в этом буду виноват. Больше никто. И я должен сделать всё, чтобы ей было хорошо со мной. В ней было всё, что мне нужно. Мне даже было страшно, что всё это сочетается в одном человеке. Я такого никогда не видел. Наверное, я трус. Когда я уже подходил к дому и доставал ключи, вслепую выбирая тот, что от домофона, ко мне пришло четкое осознание того, что мне будет тяжело, если Женя уйдет или я уйду. Я должен быть с ней. В конце концов, кто сказал, что
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
