Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Гала Узрютова
Страна Саша
© Узрютова Гала, текст, 2019
© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2019
* * *
Сегодня умер Майкл Джексон, а у меня днюха. Как-то мне не по себе от этого. Не то что он мог бы и подождать, нет. Майкл ушел, значит, детство кончилось и пора взрослеть. В самом деле. Мне казалось, что он будет всегда, как Том и Джерри или Степашка со своими «спокойными ночами» и женским голосом.
– Хватить ныть, – маман всучила мне сумку с продуктами из супермаркета. – Шестнадцать лет, а всё туда же. Господи, кого я вырастила!
– Мужчину?
– Пока нет, но надеюсь, Саш, ты им станешь. Хватит с меня и одного размазни.
Размазня – это она так о моем отце, который бросил нас, когда мне было три года. Ему хотелось стать музыкантом, он сказал нам «гуд-бай» и уехал вертеться-крутиться. Как нам потом рассказывали, он пел в какой-то группе, но известным, видимо, так и не стал. По крайней мере, на «Грэмми» мы его не видели. С тех пор каждого мужика-лузера мама называет «музыкант».
В общем-то, у меня все признаки сына, росшего без отца.
Я считаю самыми красивыми женщинами маму и Одри Хепберн.
Люблю есть только то, что готовит мама.
У меня больше друзей-девушек, чем мужчин.
Я периодически плачу.
Я делаю коррекцию бровей.
Я трачу много не своих денег на шмотки. У меня серебряные серьги в ушах.
Я могу не отвечать на звонки, но на мамин сигнал трубку беру всегда.
У меня в коллекции фильмов есть «Амели».
Я знаю, какие прически и одежда годные в этом сезоне.
Я не могу крепко сжать руку или ударить.
Сейчас много кто без отцов растет. Я, например, мало кого знаю с отцом и матерью. Женщины захотели быть сильными, а мужчины увидели, что они на это способны, и, как говорит мама, сели им на шею. Меня вырастили женщины: сплошные тети, бабушки и мамины подруги. Знаете таких мальчиков, к которым все девочки тянутся и просят сходить с ними по магазинам? Вот я как раз из таких. Нет, у меня, конечно, есть друзья-мужчины. Вот Макс, например, у него даже отец есть. Макс – это такой раздолбай. Хоть и взрослый, но раздолбай со взъерошенными волосами и татуировкой в виде льва на плече. Он говорит медленно и уверенно. Хотя иногда глотает окончания, но это его не портит. И даже не мешает ему работать на радио.
У Макса детство кончилось давно. Ему хорошо. Звонит он мне накануне моей днюхи.
– Ну как, – спрашивает, – началась уже у тебя предденьрожденческая депрессия?
– А то. Слышал про Майкла? А у меня днюха.
– Да, мэн, не вовремя он.
– Мне снилось, что он не умер. Проснулся с полным осознанием того, что, когда к нему в тот огромный концертный зал придут прощаться, он встанет, будет петь и танцевать, а потом начнется его турне.
– Гонишь! Еще Джон Леннон умер и Курт Кобейн, ты в курсе?
Но Майкл потом так и не встал. Думаю, там вообще был пустой гроб, хоть и золотой. Наверняка живет в каком-нибудь захолустье и посматривает, как события развиваются. Но я его понимаю. Он это заслужил. Тяжело быть известным. Ты просто превращаешься в рупор. А в рупор редко говорят правду. Чаще всего то, что хотят услышать.
А сегодня мама хотела отметить мою днюху, только я не хотел. Даже сказал ей, чтобы ничего мне не дарила. Правда, она всё равно принесла сумку для ноута. Не люблю отмечать днюхи, и вообще я социофоб социопата. Всё равно никто бы не пришел, разве что Макс. Такой день, да и Майкл еще. Видеть никого не хочется. Я с утра сидел и играл в свою железную дорогу. Она у меня большая, почти всю комнату занимает. Там есть станции, жители и даже деревья. Недавно посадил. А мама торт принесла, и что-то так жалко ее стало. Мама этого не заслужила – она красавица, хоть и риторически замученная. Знаете, бывают такие женщины, которые с виду скромные, а на самом деле – похлеще боксера какого-нибудь. Моя мама как раз такая. Пришлось стать боксером, когда размазня нас бросил. Маму зовут София.
Она родила меня в 18, поэтому мы иногда неплохо вместе смотримся. Сейчас ей 34, работает редактором. Исправляет чужие ошибки и придумывает всякую интересную фигню. Иногда я крашу ей волосы в светлый цвет, и тогда она вспоминает, что хотела девочку.
У нее много любимых фраз.
1. У всех дети как дети, а у меня (продолжение меняется в зависимости от настроения).
2. Видел бы тебя дед – копия! (Это значит, что на маму напала ностальгия и сейчас она начнет вспоминать дедушку, который на железной дороге работал и от которого у меня, собственно, и пошло увлечение игрушечными поездами.)
3. Держите меня семеро! (Первый раз так мама сказала, когда увидела меня с девочкой. Это знак ее удивления.)
4. Умница – на жопе пуговица (это фраза нашей бабушки, и, когда я что-нибудь отчебучиваю, мама всегда ее вспоминает).
Я, как и раньше, живу на планете Земля. Не в каком-то богатом доме, а в самом обычном доме Петербурга. Но я не жалуюсь. У меня есть вода, еда и всё такое. Чтобы не чувствовать себя ущербным. И достаточно, чтобы забывать о тех, кому нечего есть. За это я себя ненавижу. Но стараюсь воду зря не включать. И еду не выбрасывать. Вот только свет я выключаю не всегда. Но в детстве иногда было так страшно, что я включал свет во всех комнатах и ждал, пока придет мама.
Мне все говорят, что я красивый. В принципе, согласен. Рост что надо, и волосы такие, длинные немного, темные. Я их не укладываю, они сами знают свое место. Когда я удивляюсь, поднимаю левую бровь. Иногда я выбриваю на ней пробел, и это делает меня немного дерзким. А вообще вид у меня пасмурный. Даже когда мне хорошо. Но мимика обалденная. Я очаровываю. Но я немного пещерный. Есть такие ребята, которые в школах в самодеятельности участвуют, в универах – в КВНах и прочей ерунде. Я никогда таким не был. Это всё не мое.
Всю днюху я просидел в своей комнате, немного поработал и потом распечатал табличку «Neverland» – «Неверленд» – и повесил ее с обратной стороны двери.
– Это еще что? – возмутилась маман, когда вернулась с работы. – Мало того, что всю комнату паровозами завалил, так еще и это! Ты повзрослеешь когда-нибудь или нет? Говорили мне, ему
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
