над двенадцатью древнейшими епископствами и, тем самым, на обладание всей церковной властью, так, по словам Макробия (1, 9), и Янус, водворившись на Яникульском холме, воздвиг двенадцать жертвенников, стоящих в связи с двенадцатью месяцами, а Рим на этом построил свои притязания на верховенство в Италийском Союзе, говоря, что он, т. е. Рим, в своих стенах дал приют общим для всех италиков святыням.
Янус, как было сказано, изображается с небесными ключами в левой руке, в то же время он, в качестве бога пути, в своей правой руке держит дорожный посох, жезл Озириса, как легко посох мог превратиться в пастырский посох «пастыря народов»! Янус — двуликий, так как он, — по словам Овидия, — в качестве привратника, смотрит на утро и на вечер. Как легко могли те, которые настоящего смысла этой «двуличности», общей у Януса с митраистическим Кроносом и тирским Гераклом, не понимали или не хотели понять, как легко могли они поставить ее в связь с двойственностью, изменчивостью или двуличностью его характера и этого «двуликого Януса», особенно имея в виду аналогичного ему Протея, изобразить в виде двоедушного, непостоянного и нерешительного существа!
Рис. № 8. Двуликий Янус.
Этот мотив «двуликости» нашел свое отображение в чертах характера апостола Петра; в его «двуличности», нерешительности и ненадежности. Последнее ясно выступает в евангельских мифах, где этот непоколебленный, как скала, ученик трижды отрекается от своего учителя, при том в самый критический для того момент.
В то время, как Павел и прочие ученики Иисуса в христианском искусстве обычно изображаются с покрытыми волосами головами, Петр рисуется лысым стариком.[55]
Из шантажной практики рясников. «Подлинный портрет» Иисуса.
Рис. № 9.
Еще в первых веках нашей эры церковники, учитывая полное отсутствие каких бы то ни было внехристианских свидетельств о существовании человека-Иисуса, каковое отсутствие красноречиво говорило о его мифичности, постарались заполнить этот, нежелательный для них, «пробел». С этой целью была состряпана масса подложных документов и памятников, одни из коих были, напр., поставлены в связь с царем города Эдессы — Авгаром V Уккамой.
Церковный историк четвертого века, Евсевий, в своей «Истории церкви» рассказывает, будто бы, больной царь Авгар, услыша о чудесных исцелениях Иисуса, обратился к последнему с письмом, где просил его прийти и исцелить от болезни. Далее историк приводит самый текст письма и ответ на него Иисуса, где последний, между прочим, пишет Авгару: «Благословен, кто верит в меня, хоть и не видел меня. Ибо написано обо мне: те, которые видят меня, — не уверуют в меня, те же, которые не видели меня, — уверуют в меня и будут жить. Что касается твоего письма ко мне с просьбой прибыть к тебе, — то я обязан исполнить все, для чего я послан... И когда исполню это, я поднимусь к пославшему меня. Когда же поднимусь, пошлю тебе одного из учеников моих для исцеления скорби твоей. И он даст тебе жизнь вечную, как и всем, кто с тобой».
После этого Евсевий отмечает, что Иисус, действительно; выполнил свое обещание царю: после своего вознесения на небо послал к Авгару одного из 70 учеников — Фаддея, который по приходе исцелил царя и обратил в христианство как его, так и весь народ эдесский.
Что эта переписка является грубой и неумной подделкой, состряпанной, возможно, самим же Евсевием, видно из того, что царствующий дом г. Эдессы перешел в христианство только в начале третьего века, при царе Авгаре IX. Следовательно, «переписка» могла быть сфабрикована только после этого времени, т. е. не ранее третьего века.
Еще позднее был состряпан «нерукотворенный образ» — портрет Иисуса, рисунок коего нами дается выше. Рассказывали, что, когда однажды Иисус утерся своим платком, то на последнем чудесно отпечатались черты его лица. Этот «портрет, якобы, и был послан вышеназванному Авгару V. На это указывает и латинская надпись на «портрете»: «Подлинное изображение лика господа, Иисуса христа, посланное царю Эдессы — Авгару».
Из того обстоятельства, что об этом «портрете» ни слова не говорит Евсевий, — чего он не сделал бы, если бы в его время он существовал, — следует, что «портрет» был состряпан позднее, не ранее половины четвертого века.
Вероятно, тогда же было сфабриковано и «письмо» никогда не существовавшего в действительности, «римского наместника Иудеи, Публия Лентула», императору. В этом письме названный мифический наместник, якобы, лично видевший Иисуса в Иерусалиме, сообщает о нем различные вещи и, между прочим, дает описание внешности Иисуса: «он — среднего роста; добродушного, но в то же время царственного вида. Волоса на голове — цвета зрелых греческих орехов, — ниже до плеч — они блестяще светлого цвета. Пробор он носит посредине, по обычаю жителей Назарета. Борода одинакового с волосами цвета, курчавая, не особенно длинная и посредине разделяющаяся. Взор его строг и такой, силы, как луч солнца» и т. д.
Как видим, данное «описание» весьма совпадает с тем «портретом», так что напрашивается подозрение, что одно из них сработано в подражание другому. Вряд ли стоит доказывать, что современные христианские образы-иконы Иисуса ведут свое происхождение, преемственно, от той стряпни.
Верующие гораздо лучше бы сделали, если бы они, подобно своему собрату, профессору Штульфауту, относительно «подлинного» портрета Иисуса-примирились и сказали: «мы (его) не знаем и никогда не узнаем».
* * *
Даже в этом он похож на римского Януса.
18 января в Риме обычно справлялся праздник «кафедры или престола Петра», якобы, в память о том дне, когда Петр сделался епископом Рима. Это — как раз тот день, когда на рассвете, в утренних сумерках, появляется на небе созвездие Кассиопеи вместе с Козерогом. Древние в Кассиопее видели Кресло («кресло для рожениц») или Трон и, в то же время, Ключ Януса (Петра)!
Аналогичным образом, при посредстве звездного неба, были установлены также некоторые другие церковные праздники. Так, если древневосточная церковь праздновала память апостолов Петра и Павла 28 декабря, а римская церковь 29 июня, то это те дни, когда восходят на горизонт Близнецы, — вечером ли, при захождении Козерога, или же утром, при восхождении Рака. На том же основании, в сирийской и армянской церквах 27 декабря праздновали память апостолов Иоанна и Иакова, а в Риме 28 декабря справляли память невинно умерщвленных в Вифлееме младенцев, — Близнецы часто изображались в виде детей. 26 декабря справлялся праздник в честь первомученика Стефана, так как в конце декабря
