Между тем одна из старшекурсниц приготовилась тыкать пальчиками по кнопкам печатной машинки «ундервуд».
Она будет записывать за мной? Но зачем им мой рассказ? У них же есть документы, переданные Люпеном. Но как известно, в чужой монастырь со своими бабами не ходят. Поэтому я не стал кочевряжиться и послушно поведал дворянину о том, что являюсь сиротой и анималистом. Взрастил же меня барон Артур Люпен. И он же дал мне фамилию Полянский. Почему? Не ведаю. Так ему захотелось. Настоящей же своей фамилии я не знаю. А дар у меня открылся буквально вот–вот. Пару недель назад. Потому–то я не успел зарегистрироваться в качества мага и на моей груди нет буквы «М».
Аристократ внимательно выслушал мою повесть временных лет и удивлённо уточнил:
— Юноша, а почему господин Люпен открыл ваш дар лишь ближе к восемнадцати годам? Вы же потеряли почти год магической практики.
— Раньше не получалось, сударь, — грустно ответил я и испустил такой тяжёлый вздох, который едва не сдул все документы со стола.
— Что ж, благодарю за рассказ, — подвёл итог дворянин и недвусмысленно указал мне рукой на дверь. — Экзамен состоится в аудитории за номером сто пять. Это сразу направо и до конца коридора.
Я благодарно кивнул и быстро покинул кабинет. А затем по наводке аристократа нашёл нужную аудиторию. В ней уже потели от напряжения взволнованные абитуриенты, которые по одному восседали за партами. И они общими усилиями создавали такое волнение, что даже я почувствовал, как участилось моё сердцебиение.
Нет, так не пойдёт! Надо как–то отвлечься. Хотя бы почитать вон те непонятные закорючки на стенах. Высказывания каких–то великих магов, что ли? Но сперва я уселся за парту и лишь затем принялся скользить взглядом по надписям. Кажись, латынь, а я с ней на «вы». Но всё же мне удалось перевести аж две фразы. Одна гласила, что все равны в этих стенах. А вторая повествовала о медвежьей услуге. На большее меня не хватило. Да и времени уже не было вчитываться в надписи.
В аудиторию стремительно впорхнула троица старшекурсниц со стопками листов в руках. И помимо них в помещение, опираясь на трость, вошёл худой дед в мантии. Он был похож на старого, умудрённого годами ворона с кустистыми бровями, длинными седыми волосами, крючковатым носом с синими прожилками и заросшей бородой высохшей физиономией. Однако его бледно–голубые глаза смотрели зорко и внимательно.
Старик обвёл строгим взором притихших абитуриентов и проговорил низким голосом шахтёра, который на поверхность не поднимался полсотни лет:
— Позвольте представиться, кха–кха, граф Александр Исаак. Сегодня я соизволю понаблюдать за тем, чтобы экзамен прошёл честно. У вас, молодые люди, будет ровно шестьдесят минут, дабы ответить на тридцать несложных вопросов по общеобразовательным предметам. Кха. А сейчас мои прекрасные помощницы раздадут вам листы с вопросами. Вы же начнёте отвечать на них, как только я соблаговолю вам разрешить.
И тут вдруг в дверях возникли два студента–простолюдина с медными буквами «М» на простецкой одежде. Они тотчас дуэтом выпалили, застыв на пороге аудитории:
— Извините за опоздание…
— Вон! — неожиданно громко рявкнул граф и сделал несколько стремительных пассов.
Они вызвали направленный поток ветра, который пролетел между партами и с грохотом закрыл двери. Последние едва не ударили простолюдинов по изумлённым физиономиям.
Ого! Жёстко тут. А ведь парни опоздали всего на минутку и, скорее всего, просто из–за того, что были последними в очереди.
Александр же тряхнул руками со старческими коричневыми пигментными пятнами и со смешком сказал:
— Кхем… магия воздуха в моём возрасте крайне полезна. Всегда можно, не двигаясь с места, закрыть двери на противоположном конце комнаты.
Он хрипло рассмеялся каркающим смехом. И кто–то из абитуриентов начал подхалимски подхихикивать ему, косясь на старшекурсниц. А те в это время спокойно и без суеты клали на парты карандаши и листы с вопросами.
И когда студентки закончили, граф демонстративно кивнул седой головой и указал костлявым пальцем на часы–ходики. Их маятник бегал влево–вправо, а цепочка с гирькой свисала над полом из дубового паркета.
Абитуриенты мигом поняли молчаливую пантомиму графа Исаака и приступили к заданию.
Оказалось, что дед солгал. Несложные вопросы? Ага, как же! Да у меня от взгляда на них в груди похолодело. А длинноволосая девчонка, сидящая передо мной, и вовсе — задрожала точно осинка на ветру. Я всей кожей почувствовал её боязнь провалить экзамен. И она была не одна такая.
По рядам пробежал смятенный шепоток и в глазах многих абитуриентов поселилась растерянность. Но как говорится, глаза боятся, а руки делают. Народ принялся ставить галочки напротив понравившихся ответов, поскольку формат экзамена предполагал тест наподобие ЕГЭ, будь он неладен.
Я тоже вооружился карандашом, мысленно пнул свой мозг, дабы работал лучше, и начал отвечать на вопросы.
Вскоре мне стало ясно, что не так страшен чёрт, как его малюют. Большая часть вопросов оказалась мне по зубам. Меня сразу же чуток попустило, но часики тикали уж очень быстро. В среднем две минуты на вопрос. Мало, вашу академическую мать, мало!
Я опять вспотел от напряжения, ненароком поглядывая на старшекурсниц. А они прохаживались между рядами и следили за порядком. Дед же решил, что в ногах правды нет, и уселся за рабочий стол.
И уже через три четверти часа граф Исаак преспокойно сопел носом, склонив голову на грудь. Уснул. А вот абитуриенты, скрипя извилинами, работали над тестом.
Но в какой миг нас заставил вздрогнуть звук распахнувшихся дверей. Народ непроизвольно оторвался от листов и увидел взволнованную женщину в преподавательской мантии.
Она призывно махнула старшекурсницам рукой и выдохнула свистящим шёпотом:
— Барышни, срочно следуйте за мной.
— Госпожа, но как же экзамен? — заикнулась одна.
— Ничего страшного. Осталось всего десять минут, — выдала женщина и вместе со старшекурсницами покинула аудиторию.
После их ухода в качестве надсмотрщика остался лишь граф Александр Исаак. Однако он продолжал сладко похрапывать за столом. И этим обстоятельством решили воспользоваться те аристократы, у которых возникли проблемы с тестом. Они начали шёпотом приказывать особенно головастым на вид простолюдинам дать им списать. Дворяне запугивали их и угрожали расправами. И меня не миновала данная постыдная участь.
Над моей партой неожиданно навис бледный, чахоточный юнец с густыми тенями под глазами и отвратительным пушком на впалых щеках. Не мешкая, он произнёс тонким, звенящим голоском с иноземным акцентом:
— Я видеть, что ты уже закончить. Давать мне свой тест.
— Не сегодня, сударь, — твёрдо проговорил я, смерив его хмурым взглядом.
— Ты мне отказывать? — опешил аристократ, выгнув брови и вытаращив наглые глазёнки.
