английском, испанском – для практики Ксении, на русском – потому что так хотел Игнасио, ему вдруг пришло в голову изучать русский. С их национальными традициями иметь нескольких имен, он как-то просто воспринял, что ее называют Ксенией, полагая, что это второе домашнее имя. Потом они стали общаться по скайпу, а в рождество Игнат, как стала называть его Ксения, прилетел к родителям, и решил навестить ее. С согласия Ника, она пригласила его домой.
На втором этаже в доме было четыре спальни и кабинет, одну из спален Ксения велела подготовить для Игната. Он приехал такой жизнерадостный, с подарками и шумными поздравлениями, что невольно заразил ее духом праздника. Они ездили на рождественские базары, покупали сладости, гуляли по городу, и даже молчаливый охранник сзади уже не портил настроения. Ник, опасавшийся молодого мужчины, приехал тоже – и вечера они проводили дома все вместе. Как ни странно, но мужчины почти подружились, ревности Игнат больше не вызывал. Да и какая ревность? Это был восторженный большой ребёнок, умеющий радоваться жизни и любой мелочи, чего им обоим так не хватало. Тем не менее, Ник вечно хмурился, когда Игнат по любому поводу целовал ручки «сеньоре жене». Игнат с детским удовольствием зажигал фейерверк в новогоднюю ночь, уговаривал под бой часов съесть двенадцать виноградин, загадывая желание. После боя курантов, как требуют традиции, нужно было всем обниматься, Игнат обнял даже Ника, охранника, и филиппинскую домработницу.
Подарил Игнат «сеньоре жене» свою картину – морской пейзаж с восходящим солнцем, очень похожий на вид с ее террасы, картина была небольшой, но очень солнечной и Ксения повесила ее в кабинете. Игнат много фотографировал ее и все время говорил, что она очень красива в своей беременности. Одну из фотографий, где она сидела на фоне балкона и белых прозрачных штор, за которыми только угадывалось море, в таком же полупрозрачном халате, подчеркивающем живот, он считал гениальной и планировал выставить на очередной выставке. Фото было пронизано светом, и ее лицо как будто тоже светилось. Талант молодого художника был несомненным.
– Мадонна! Мадонна, ожидающая младенца! – Эмоционально восхищался Игнат.
Единственное, чего опасалась Ксения, чтобы на фото попадало ее лицо полностью, поэтому съемка велась или в профиль или вполоборота. Так же она стала обладательницей собственного портрета акварелью, который тут же выкупил Ник и повесил в большой гостиной первого этажа.
Они выезжали вечерами в местные рестораны, Ксении нравилась эмоциональность местных людей, но менталитет был ужасно далек, они так много и громко говорили и шутили о сексе, легко заводили знакомства, и легко расставались. Игнат, за пару недель пребывания успел расстаться с тремя девушками. Его вообще везде и всегда было много – с раннего утра, когда он шел на пробежку, до позднего вечера, когда каждый день превращался в праздник, с музыкой и танцами, гостями и наоборот, выходами в свет. Беременной Ксении это было сложновато, но ведь она знала, что это ненадолго – и с удовольствием выезжала, смеялась и даже танцевала. И понемногу лед в душе таял, и жизнь впереди приобретала смутные очертания. И казалось, призрак предательства Дэна уходил все дальше и дальше.
Когда Игнат через неделю уехал, дом стал пустым. Ксения решила, что его комната навсегда останется за ним, и там же развесила его фотоработы с видами Хавеи, ее любимой Барселоны, и своими портретами.
Глава 9. Сюрпризы судьбы
Ксения всю беременность избегала УЗИ, была какая-то предубежденность. Потому, когда её привезли в родильное отделение больницы, была удивлена – у нее будет двойня! Это было настолько ошеломительным, что она вообще никак не отреагировала. Доктор счел это нормальным, полагая что ей уже известно о многоплодии. Но, увы – это же просвещенная Европа – все счета, и так не маленькие, при рождении двоих детей удваивались. И первое, о чем о попросил доктор – оплатить счета за второго ребенка. Еще один факт, платить в частной клинике надо было до, а не после. За эти серьезные деньги, предоставлялась палата, более похожая на двухкомнатный номер в гостинице, обставленная по последнему слову техники и стиля. По желанию, в палате могла дежурить медсестра, свободно допускались родственники и друзья.
– Сеньора Милана, ваш муж будет присутствовать на родах? Если так, то он должен заранее пройти беседу с врачом и психологом. – Уточнил доктор, видимо, за это тоже полагалась плата.
Ксения сразу даже и не поняла, о каком муже идет речь, потом дошло – у нее же фиктивный брак, мужа в больнице не будет, и надо как-то отвлечь внимание от этого. Здесь легко могут стукнуть в иммиграционную службу, если заподозрят нарушение закона.
– Nо-nо-nо! Я категорически против, вы же понимаете, мужчины, они такие впечатлительные! Не хотелось бы, чтобы он запомнил меня в таком неприглядном виде, и потом, сеньор Рейес, бизнес есть бизнес, не всегда можно выбрать время.
Так Ксения осталась в больнице одна, наедине с болью и схватками. Впервые остро было жаль, что нет подруг, и уже много лет рядом нет мамы. Но совершенно неожиданно для нее, к ней пришли визитеры. В Испанию прибыл ее заклятый друг – Ник, да еще с Максом и охраной. Эти посетители её совсем не радовали, однако, в глубине души было легче, что она не одна.
Для тридцатипятилетней Ксении роды были настоящим испытанием, и … вряд ли она когда-нибудь бы решилась на повторение подобного. Ужас, боль и беспомощность, не стерлись от счастья, когда в руки ей положили детей. Голеньких, мокрых, сморщенных. Мальчик и девочка.
Ксения много раз слышала, что дети рождаются страшненькими, а на самом деле они были такими крохотными, что сердце сжалось от жалости. Детей забрали, помыли, запеленали. Оба младенца продолжали громко плакать, а ей хотелось отдохнуть от всего этого ужаса. К счастью, малышей унесли, и дали ей заснуть.
Разбудили в шесть – и понеслась карусель, гигиена, кормление, пеленание. И дети теперь остались в её палате. Сегодня они выглядели чуть лучше, уменьшился отек маленьких глазок, и с первым кормлением появилось чувство материнства, щемящей жалости и любви к этим комочкам. Во второй половине дня появились Ник с Максом, посмотрели на ее ужасный вид, подержали детей, и ретировались. Ксения смеялась им вслед, самый мужественный мужик теряет сознание перед крошечным суточным ребенком.
На третий день ее привезли домой. Испуганный Ник нанял сразу двух нянек, причем вразрез с ранее высказанными убеждениями, это были русские тетки почти пенсионного возраста, с образованием и стажем работы с детьми. Одна – пожилая Мария Петровна, с
