Село открылось из-за речного поворота. Стояло оно в удобном заливчике с медленным течением. На берегу пристань, сбитая из крепких бревен, а вокруг нее была огромная поляна с выложенными большими булыжниками костровищами.
– Эй, Бикташ! Приветишь старых знакомцев, не забыл ли меня?! – выкрикнул на чужом языке с первой ладьи старший новгородской охраны.
– Эгей, Филипп! Как тебя можно забыть, дорогой?! – ответил на хорошем русском булгарский староста. – Приветим, почему бы не приветить доброго гостя. Два года тебя не было видно. Почему так долго мимо не ходил? – И он, обернувшись к сопровождавшим его вооруженным воинам, отдал им какое-то распоряжение. Те внимательно выслушали, поклонились и побежали в сторону села. А с него в сторону пристани уже спешили пара десятков мужчин. Местные сноровисто приняли концы и, подтащив к пристани первую ладью, накрепко скрепили толстые пеньковые причальные канаты.
Филипп, спрыгнув на деревянный настил, крепко обнялся с булгариным.
– Неспокойно на реке нынче, Бикташ. Лесные люди на правом берегу озоровали. Двоих людей на прошлой стоянке мы потеряли, – рассказывал ему Филипп. – То ли из мокшы, то ли из эзрян-шокша, непонятно. Вот думали, у тебя лучше остановиться, здесь-то спокойно, никто просто так сюда не сунется. – И кивнул на село, больше похожее на небольшую деревянную крепость. Вал, ров, высокий бревенчатый частокол с крытым настилом для верхнего боя, крепкие дубовые ворота. Все это давало уверенность и спокойствие.
– Ох, не знаю, Филипп, не знаю, – покачал головой староста. – Время-то нынче неспокойное. Хан после Калки с вашими князьями совсем замирился, вроде как сначала тихо вокруг стало, так на нас теперь черемисы начали набегать. Три года у них там между собой большой раздрай шел, видно, племенная старшина верховную власть делила. А потом они на наши земли стали заходить. Лесные борти посбивали, а месяц назад от стада скота целую треть отбили и в лес увели. Мы было, за ними тогда вдогон пустились. Но они нас в засаду завели. Хорошо, у нас три десятка настоящих воинов с собой было, приняли они набежников на свои сабли и мечи, вот только благодаря ним мы тогда насилу отбились. А все же пару дюжин людей потеряли. – И Бикташ огорченно покачал головой. – Ну да ладно, ладно, дорогой, что мы все о грустном. Ты наши правила знаешь, сейчас люди принесут вам дров. Воду вы можете и с реки брать, но лучше все же с ручья. Мы и сами для приготовления пищи с него к себе носим, хотя и в самом селе колодцы вырыты. Хорошая в нем водица, добрая. Подумай, Филипп, сколько вам птицы и убоины нужно? Я распоряжусь – все вам на поляну пригонят. Овощи, рыбу и зерно тоже сюда принесут, может быть, еще чего-нибудь нужно? По цене все так же. По две векши с ладьи, ну а по остальному – там позже посчитаем. Мы вам мешать не будем, располагайтесь пока, костры разжигайте. А как определитесь, сколько вам надо, так подходи ко мне. Тебя в село мои люди пропустят. Но, ты же сам понимаешь, остальным туда хода нет, извини, не мои это правила, а бея. Село ведь наше приграничное, оттого в нем и такие строгости.
– Да, да, Биташ, конечно, я помню все ваши правила, – кивнул Филипп. – Совсем скоро и я у тебя буду.
Вскоре на поляне пылали костры, а на колья-роготули ставили огромные котлы для варки крупы и мяса.
Лютень схватил большое кожаное ведро, намереваясь набрать воды в реке.
– Ты бы лучше к ручью сбегал, вон, местные не зря к нему из самого села ходят, – посоветовал проходящий мимо старший новгородской охраны. – Там спуски удобные и всегда есть ковшики, чтобы зачерпнуть воду.
Лютень сбежал с обрыва и резко остановился, не доходя несколько шагов до ручья. У опешившей от неожиданности девушки с длинными черными волосами слетело с плеча коромысло, и пара деревянных ведер, разбрызгивая воду, покатились вниз. А сама она быстро закрыла лицо платком, и только видны были два ярких зеленых глаза в обрамлении длинных черных ресниц.
– Прости, милая, испужал я тебя! – Лютень прижал руку к груди и проскочил мимо нее к ручью. Одно ведерко лежало у самой воды, а вот второе уже плыло вниз по течению, и пришлось хорошо промочиться, чтобы его нагнать. Поймав посудину, он прошел вверх и, дождавшись, когда пройдет вся поднятая им муть, зачерпнул воду в оба ведра.
Все это время булгарка тихонько стояла и смотрела на русского, прикрыв свое лицо.
Воин сноровисто вставил ведра в оба конца коромысла и вынес их наверх обрыва. Девушка молча поднялась следом и, нагнувшись за деревянной дугой, уронила с лица платок.
На Лютня смотрело слегка смуглое личико с точеным прямым носиком, горящими пунцовым румянцем щечками и большими яркими глазами.
«Ну прямо как у кошки», – подумал про себя пластун. И приложив руку к груди, представился: – Я Лютень. А ты кто будешь, девица красная? Как звать тебя, красавица?
Булгарка быстро подняла свой платок, закрылась им и, подняв коромысло с ведрами, шагнула по тропинке в сторону села.
– Рина, – донеслось до пластуна от уходящей девушки.
– Рина, Рина, Рина! Эх, как хороша! – вздохнул воин, провожая взглядом девицу. – Какое личико, какой стан, а глазки! Ммм! Но вот, и вновь ведь не моя. Что-то не везет мне с девками! – И он, махнув рукой, опять сбежал к ручью.
* * *
– Ну что, уважаемые, всего ли вам в достатке? – кивнул на доставленных постояльцам бычка, баранов и связку гусей староста. – Может, вам дров мало или овощей, крупы, муки, что еще нужно? Говорите, друзья.
– Спасибо, Бикташ, всего нам достаточно, – поблагодарил старосту Филипп. – Взяли бы мы побольше с собой на вывоз, да знаем ваши правила, что только с торга возможен закуп после десятой доли мыта правителю. Так что довольно нам пока здесь всего. Когда домой возвращаться будем, то непременно на вашу стоянку мы опять сюда встанем.
– Заходите, уважаемые. Мы добрым гостям всегда рады, – сделал легкий поклон староста. – Отдыхайте, не будем вам мешать. Пойдемте! – кивнул он троим сопровождающим его воинам. – А нам ворота пора закрывать, во-он, темнеть уже начинает.
* * *
При впадении в Волгу полноводной Камы, или по-булгарски Чулмана, большой караван разделился. Новгородская его часть, состоящая из десяти ладей, пошла по этой реке до Джукетау (Жукотина) и к новой столице Волжской Булгарии, городу-крепости Биляру. Андреевцы же продолжили свой путь по Волге дальше. До старой столицы государства, города Булгара, им оставался еще один день пути. Так, разделившись, было проще делать зерновой закуп и сбывать на торгу свой товар. В противном случае местные купцы, торгующие злаками, обязательно бы взвинтили на них цену, ну а привезенное новгородцами, напротив бы, сильно упало в цене.
Вот только недавно булгары отбили натиск монголов в устье Волги у Саксина и потерпели поражение вместе с половцами в дальних степях, возле реки Яик. Враг отступил от Волги, но все понимали, что он обязательно вернется. Булгарии требовалось оружие, броня и нужно было много железа. Все это сейчас и было в избытке в новгородском караване.
