боеприпасы, а комплектующие к карманным аватарам, Влад был полностью опустошен и растерян.
Но полиция груз все равно арестовала, потому что у них возникло подозрение, что электронные накладные не соответствуют правилам. Грузовик вместе с горе-водителем отконвоировали на ближайшую административную базу.
Влад все отрицал, подтверждая только сам факт перевозки. Вменить ему по большому счету было нечего. Владельцем автомобиля или груза он не являлся, доступ к управлению транспортным средством у него был, сам товар не был криминальным – обычные запчасти к игрушкам. Влад догадывался о схеме: видимо, Ангелы наладили подпольное производство и собирали карманных аватаров из левых комплектующих. Но это было так далеко от того, на что надеялся Влад! Просто какой-то смех и штаны на лямках: собирать детские аватары. Было бы смешно, если бы не было так обидно. Неясным оставалось только одно: кто же были эти парни на мотоциклах и что им от него было надо, учитывая пустячность товара? Или они тоже думали, что там оружие?
Влада продержали три часа в камере и отпустили, впаяв штраф за порчу имущества (оторванное зеркало на грузовике) и выписав невыезд из Города до окончания разбирательства. Плюс занесли предупреждение в единый реестр.
А с Ангелами и вправду надо было завязывать. За все время контакта Влад так и не нашел с ними ничего общего. А помогать им в контрабанде товаров или заниматься какой-то агитационной чепухой среди подростков у Влада не было никакого желания.
Он рассказал подробности случившегося с ним приключения друзьям, и некоторое время за столиком молчали. Все переваривали услышанное.
– Громила, хоть ты меня окончательно не добивай, – наконец обратился Влад к другу. – Ты ведь справишься с этим чертовым электронным замком?
– Наверное, да, только…
– Только что?
– Странное дело. Перекодировка шифров прошла в этот раз за пять минут до моей попытки взломать защиту.
– Погоди… не понял, – озадаченно протянул Влад. – А должна была когда?
– Этого я не знаю. Точного времени нет. Но за три предыдущих месяца интервал смены кодировки ни разу не был меньше двух суток. Больше был, меньше нет.
– А в этот раз?
– Коды сменились через 21 час 03 минуты с момента последней активации.
– Что это может значить?
– Я пока не знаю. Но совпадение странное.
– А твой ключ не всякий код может взломать?
Громила хихикнул.
– Это же Второй отдел. Ты думаешь, там электронная защита как у бытового онлайн-холодильника? Там не просто коды меняются, там меняется операционная система, и все программы, как и отмычки, надо писать заново!
– Да уж…
– Но и это еще не все. Эти базы, даже если мы их взломаем, нам ничего толком не дадут.
– Как это? – не понял Влад. – Ты же сам говорил…
– Я ошибался. Перехват локального управления серверами нам не поможет.
– А что поможет?
– Рубка, Влад! – твердо сказал Громила и посмотрел на друга. – Рубка, и только она.
– О том, чтобы силой в нее проникнуть, может мечтать только псих, – тихо заметила Мария.
– Да знаю я, – огрызнулся Влад, будто бы именно Маша была во всем этом виновата.
– Так что сушите весла, господа мореплаватели, – подвела итог Арина. – Можем расходиться по домам. Экспедиции не будет!
Глава 4
Город, 24.06.2070 г.
В Городе было семь профессиональных кластеров. Когда рождался новый человек, родители или опекуны выбирали ему дальнейшую дорогу в жизни. Причем фактически это случалось еще до рождения. СУПЕР проводила предварительную профориентацию, прогнозируя потребности в тех или иных специальностях уже на стадии планирования семьи. И в этом не было ничего сверхъестественного.
Окончательно же с выбором развития ребенка определялись годам к пяти-семи. СУПЕР продолжала анализировать его поведение, обрабатывала результаты психологических тестов, учитывала еще множество факторов, от перспектив развития предлагаемого направления до наследственности самого ребенка. После семи лет принималось уже взвешенное решение: с каким уклоном будет идти дальнейшее образование. Разумеется, вердикт еще не был окончательным, но теперь любая смена вектора образования облагалась штрафом в виде уменьшения выплат со стороны государства. Но это были редкие исключения; как правило, благодаря профильному обучению человек так и оставался в системе выбранного кластера с детства и до поступления на стажировку.
Те, кто выбирал образование вне системы СУПЕР, могли определиться позже – до 12 лет. Но это не давало преимущества; напротив, у детей, которые с рождения были приписаны к одному из кластеров, обучение происходило более прицельно и гармонично. И их общий уровень чаще был выше, чем у «беспризорников». А чем выше рейтинг, тем больше возможностей и проще путь по образовательным ступеням.
Образование под присмотром СУПЕР подразумевало получение специальных знаний по выбранным профессиям. Это казалось Владу неправильным. Как можно решать за ребенка, когда он еще не в состоянии определиться? Зачем навязывать ему эту технологическую религию?
И он был очень благодарен родителям, прежде всего отцу, что тот избавил его от этой, по большому счету, лотереи. Когда стал понимать, что к чему.
Влад с малых лет был очарован космосом. Темное, загадочное пространство с мириадами мерцающих звезд притягивало, будоражило воображение. Он размышлял о странных далеких мирах, висящих в безвоздушном пространстве планетах, вращающихся в бешеном ритме пульсарах, взрывах сверхновых. Чем дальше он взрослел, тем сильнее погружался в свою мечту. Грезил о межзвездных путешествиях, о проникновении сквозь пространство через «кротовые дыры», про понимание разрыва бесконечности. На людях он немного стеснялся своих романтических увлечений, все-таки окружающие знали его как юношу более прагматичного. Поэтому тяга к космосу была скрыта в его душе. Но отец, разумеется, знал о стремлениях сына и всегда поддерживал его начинания.
Когда пришло время определяться с выбором кластера, начались сложности. Хоть образование Влада и не было связано с программой СУПЕР, локальные тесты для профориентации он обязан был сдать. И эти тесты показали не совсем то, на что рассчитывали они с отцом. Обработка и анализ результатов показывали предрасположенность Владислава совсем к другому кластеру, а именно к Юстициону. И им настойчиво предлагали приписаться к какому-нибудь силовому ведомству.
Влад терпеть не мог муштры. Терпеть не мог гарнизонный стиль жизни, казарменное положение. Он не хотел становиться одним из винтиков системы. Тем более бессловесным солдатом, бездумным исполнителем чужих приказов. И они с отцом начали бюрократическое противостояние с системой. Им пришлось заплатить штрафы, побегать по инстанциям, подключить даже кое-кого из влиятельных людей, хоть это и противоречило их принципам. Но все же они смогли отпраздновать свою маленькую победу. Влада перевели из кандидатов Юстициона в кластер Машинных залов.
Машинные залы – это был огромный по масштабам и по профессиональному охвату социальный блок. Он отвечал
