Жозе смотрела, как та быстрыми точными движениями раскуривает тонкую сигарету и усаживается за стол в гостиной.
– Мы успеем, – поймав вопросительный взгляд Жозе, сказала она. – У нас куча времени. Что там у вас с Марком? А, кстати! Мне такой мальчишка сладкий подвернулся! Интересно, дождется он меня или нет?
– Ты не хочешь спросить, по какому случаю мы тут занимаемся перевозом вещей, Агнесс? Или, например, что я делала в выходные и почему Нью-Йорк хороший город.
– Ты летала туда в выходные?!!
– Нет, я изменила Марку и чуть не погибла. – Жозе сознательно сгустила краски, потом она сможет сказать, что это было не совсем так, но сейчас ей нужно было знать, что Агнесс, в принципе, думает по этому поводу. Та замерла с сигаретой в одной руке и стаканом сока в другой.
– Изменила? В Нью-Йорке?
– Нет! По дороге из Бретани в Париж.
– А чуть не погибла – в Нь…
– Да оставь ты его в покое!
– Ладно, рассказывай. – Лицо Агнесс стало серьезным.
Жозе вполне внятно изложила ей суть всего случившегося, и не очень внятно – на всякий случай – то, что было между ними с Шарлем ночью. А потом добавила про Себастьяна и про свои сомнения… Часы показывали половину шестого.
– Ты влюбилась. – Агнесс раскурила четвертую сигарету. – Я бы даже сказала – вляпалась. Как муха в липкую ленту. – Глаза ее были серьезными и печальными.
– Ты думаешь – это смертельно? Агнесс, почему ты так категорично говоришь? Это вовсе не…
– Я всегда категорично говорю. Потому что – правду.
– Это вовсе не любовь. Он же в нее не верит. А этот ожог? Вот, смотри, шея до сих пор красноватая. Это – когда он первый раз прикоснулся…
Жозе почувствовала, что краснеет.
– Ну вот, опять я тебе завидую, – с вздохом сказала Агнесс.
– Господи, да сейчас-то в чем?! У него свадьба через полгода. И, кстати, он живет в Нью-Йорке.
– Что-то подсказывает мне, что мы вряд ли встретимся. Городишко не очень маленький. Но у тебя, Жозе, глаза так не блестели, когда три года назад ты спрашивала, жить тебе с Марком или нет. Помнишь?
– Ты думаешь, чем дальше – тем круче?
– Я думаю, с таким безумным взглядом, с которым ты рассказывала про Него, тебя не выпустил бы из своего кабинета ни один психоаналитик. Кстати, как его зовут?
– Не важно.
– Я тебе завидую. Даже если это и не взаимно, то все равно – тебе сейчас здорово.
– Почему?!!
– Мне кажется, эта история тебя заполнила до краев. У тебя больше нет пустоты внутри, какая была с Марком. Ты уж прости, но это правда. С ним ты вообще стала какой-то…
– Это не имеет значения. Так что мне делать? Выгнать его из головы?
– Нет, поехали со мной в Нью-Йорк. Может – это судьба, что меня срочно посылают в Штаты, а у вас будет шанс увидеться.
– Агнесс, ты же понимаешь, что это нереально. И прежде всего то, что мы с ним увидимся в огромном городе.
– У тебя опять косички! Это – хороший знак.
Жозе помолчала. Агнесс всегда мелет много чуши, но в этой чуши обязательно имеется зерно истины. Где же его искать на этот раз?.. Слова подруги приплыли к ней не сразу.
– …Я говорю, а вот с Марком у нас есть все шансы повидаться. Время – седьмой час!
Они почти бегом вынесли собранные вещи и, конечно же, забыли компьютер и большое зеркало в ванной, которое Агнесс оплакивала всю дорогу.
Они выехали буквально из-под носа у Марка – его машина уже показалась в другом конце улицы.
Как и планировалось, Жозе поселилась у мадам Лоик – симпатичной седой дамы с тяжелым пучком волос на затылке, вечно распивающей кофе в заведении на первом этаже своего дома и мечтающей о чем-то высоком и недоступном для простых смертных. Уже стало смеркаться, когда они разложили вещи, еще немного поговорили, и Агнесс заторопилась домой.
– Мне надо собраться до завтрашнего вечера. Самолет – в девять.
– У тебя целый день впереди.
– Да, но в соотношении с тем временем, которое мне предстоит провести вне дома, день – это очень мало на сборы.
– Ладно, катись отсюда, – вздохнула Жозе. Подобные выражения считались у подруг нормальными и даже подразумевали доброе, благодушное настроение говорящего.
– Приходи провожать.
– Если получится.
– Обиделась?
– Нет, правда. Я сегодня на работе не была, как бы завтра не пришлось просидеть там целые сутки.
– Подумай – полгода! Ты не увидишь моего прекрасного лица и не услышишь моего прекрасного, как соловьиная трель, голоса. А уж моих умных…
– Ладно, – засмеялась Жозе, – я постараюсь.
Подруги расцеловались на прощание, и Агнесс уехала.
– Жозе, деточка, – мадам Лоик ждала, когда она вернется из холла, – я по тебе скучала.
– Я тоже, Жозефина.
– Бог мой! У тебя такие безумные глазки – ты влюбилась?
Она опешила и молча смотрела на старушку.
– Брось, меня не обманешь, я же вижу. Ну а как твой бывший Марк, еще не женился?
– Бывший?
– Я постоянно встречаю его с этой веселой рыжухой.
– Да, Жозефина… Наверное, они скоро поженятся.
5
Шарль всегда знал, что это с ним произойдет. Наверное, он рожден для того, чтобы покорять женские сердца! – говорила вся его родня, когда он еще сидел на горшке. Наверное, у него никогда не будет недостатка в поклонницах! Наверное, его судьба – очаровывать и сводить с ума! – умилялись бабушки, когда он сорвал свой первый цветочек для соседской двухлетней девчушки.
Несмотря на такие утверждения, Шарль специально не делал ничего, чтобы они стали правдой. С ранней юности, даже с тех пор, когда о юности говорить еще и не приходилось, он был девичьим любимцем в классе. Представительницы прекрасной половины человечества, даже те, которые не сидели с ним за соседней партой, а учились в других классах, всегда заглядывались на него. Спокойный, дружелюбный нрав и абсолютное отсутствие тщеславия по поводу успехов в учебе и эффектной внешности притягивало к нему друзей и поклонниц. Едва только он из мальчика превратился в юношу и на его лице наметилась кое-какая растительность, телефон в его доме начал трезвонить целыми сутками. Причем, таинственных звонков, когда в трубку только сопели и слушали его голос, было куда больше, чем явных попыток пообщаться.
Родители Шарля были люди среднего достатка, серьезные и дружные со своей многочисленной родней. Дядя держал устричную плантацию, которая приносила ему доход, занимался рыбной ловлей, имея два катера, и вся их большая семья вполне могла обеспечить себя необходимым и даже больше. В разгар курортных сезонов все, от маленького Шарля с братишкой до кряхтящей старой прабабушки зарабатывали на туристах.
