раз пытались сожрать! Тут ты уж слишком неоригинальна. Но беда твоя не в этом. Ты лакомишься страхом, извращенка гастрономическая. А меня тебе не напугать — вот в чём беда. Зато…
Договорить он не успел, потому что Злыдня прыгнула на него.
Если бы Ратибор мог хоть что-то видеть, он бы точно подумал, что парню конец. Злыдня была крупнее, поэтому смела Гвина с ног, оседлала и уже привычным движением вогнала ему ядовитый шип под подбородок. Паралитический яд попал в кровь, и…
— Ням-ням, — сказал Гвин голосом демона и схватил химеру за то подобие шеи, которым её наделила природа.
Когти вошли под гладкую кожу Злыдни, да так и застыли в мёртвой хватке. Химера от боли смешалась, попыталась вырваться — не тут-то было! Искажённое инородной сущностью белое лицо жадно вглядывалось в синий глаз с жёлтой сердцевиной, предвкушая скорую трапезу.
Только тогда Злыдня наконец испугалась. Она своей звериной системой понятий уловила, что нарвалась на хищника более высокого порядка. Вот только было уже поздно.
В отличие от Злыдни, Гвину было плевать на её страх. Он просто хотел есть.
Швырнув химеру под себя, существо, которое у Ратибора язык бы не повернулся назвать человеком, буквально начало рвать её на куски когтями и клыками. Лежащего неподалёку рыцаря забрызгало и закидало тем, что ещё недавно было страшной Ночной Злыдней, с ног до головы, а Гвин всё не останавливался. Но он делал это не из кровожадности — ему просто требовалось добраться до «начинки». И когда синий глаз тоже улетел куда-то в сторону, изо рта Гвина вылезло дымчатое щупальце и, обхватив энергетическую субстанцию, составляющую сущность химеры, втянула её в утробу.
Запрокинув голову, Гвин закрыл глаза и откинулся назад.
Насыщение было прекрасно. Словно он неделями таскал занозу величиной с полено у себя в груди, а потом её вытащил. Облегчение, помноженное на наслаждение удовлетворённого демона.
Да, этой еды хватит надолго.
Когти втягивались, черты лица возвращались к человеческим, кожа утрачивала неестественную бледность. Эти изменения тоже сопровождались приятными ощущениями, потому что голодный Гвин — это озлобленный клубок боли, а сытый — умиротворённый добрый юноша, который может думать о чём-то кроме пустоты своего «желудка».
Поэтому когда поблизости заскулили, этот юноша нашёл в себе силы прервать наслаждение и встать, чтобы помочь несчастному.
— Ну всё, всё, не бойся, всё закончилось, — сказал Гвин, склоняясь над рыцарем. — Сейчас я тебя вытащу…
Глава 6
К тому времени, как Гвин смог выволочь тяжеленную тушу в доспехах из пещеры, уже забрезжил рассвет. Рыцарь за это время почти пришёл в себя — он вяло и неловко шевелил конечностями и что-то мычал, пока Гвин совершал подвиг спасения. А ещё воин почему-то смотрел на своего спасителя такими глазами, будто его тащила на себе здоровенная мантикора.
Гвин уложил Ратибора на траву и сам повалился рядом — умаялся. Чернота неба ближе к востоку переходила грязно-серый оттенок, и на нём уже терялись белые точки звёзд. Нир светил в полную силу, но и он уже перекочевал туда, где ему предстояло исчезнуть в лучах восходящего светила, более сильного по сравнению с ночным собратом.
— Намного лучше, чем потолок пещеры, правда? — спросил Гвин, разглядывая меркнущие созвездия.
Ратибор громко сопел, но отвечать не посчитал нужным. А может он просто стеснялся говорить одеревеневшим языком.
Но Гвину, в общем, ответ был и не нужен. Он любил поговорить, но давно привык, что люди с ним говорят не очень охотно. Он их пугал на подсознательном уровне. Это Ратибор от волнения да в темноте не заметил ничего, а другие всегда замечали…
— Тут наши пути разойдутся, — сказал Гвин, поднимаясь. — Не скучай! И не лезь в логово химеры без подготовки, а то долго не протянешь. Всё, я отбыл.
Он развернулся и пошёл прочь. Однако уже через пару шагов его настиг оклик.
— Тот… разбойник, — еле ворочая языком, проговорил Ратибор. — Ты… его… нашёл?
— Сайгара из Нихалы? — обернулся Гвин. — Нет, он погиб во время облавы спустя пару лет. А Дхарун и сейчас жив-здоров, постарел только.
— … Почему?
Гвин посмотрел на рыцаря с прищуром.
— А ты что думаешь, я тварь кровожадная? Убиваю всех неугодных? Да таких добряков, как я, ещё поискать надо!
А потом развернулся и впрямь ушёл.
