Кончиком языка я провела по краю своих губ в опасной близости от его, и мне показалось, что температура его кожи многократно возросла.
— Или… — медленно и тихо, пуская дрожь ожидания, возбуждения, предвкушения по моему телу под ним, проговорил он. — Или…кусаюсь…
-12-Кусаюсь…
Джеймсу до рези в глазах требовалось опустить зубы ниже и вонзиться в тонкую жилку, которая отчаянно пульсировала под девичьей кожей. Присвоить. Сделать своей. Наплевать на то, что оборотень и ведьма никак не могут быть вместе, не должны.
Бьянка совсем не делала его борьбу легче. Такая мягкая, теплая, вкусная, она переливалась всеми цветами и ослепляла, разжигая желание еще больше.
В какой-то момент она издала грудной звук, больше похожий на стон.
И охотник понял, что теряет контроль. Свой хваленый контроль, которым так сильно гордился!
— Не делай резких движений, — он прикрыл глаза, чтобы не видеть ее волшебного цвета. — Вставай медленно, очень медленно.
Оборотень перекатился в сторону и улёгся на траву спиной, глядя в голубое небо среди темных крон деревьев. Выровнял дыхание, стараясь успокоиться.
Девушка послушалась его совета. Чтобы не разбудить в нем зверя, аккуратно встала сначала на колени, а после и во весь рост, старательно отводя глаза от его обнаженной фигуры на земле.
Джеймс даже не хотел думать о том, какие мысли посещают ее хорошенькую головку. Все равно они были в стократ невиннее его – хищных, горячих, доминирующих.
Он медленно отер лицо руками и встал на четвереньки уже волком. Находиться рядом с Бьянкой становилось все тяжелее, особенно когда она так соблазнительно пахла после пережитых эмоций, но он справедливо считал себя сильным и умным оборотнем, который может усмирить своего зверя внутри…Он махнул своей огромной башкой, заставляя девушку следовать за ним и пошел вперед, даже не оглядываясь, зная и чувствуя, что она будет идти за ним след в след, опасаясь каждого звука страшного незнакомого леса.
Джеймс раздумывал: как теперь быть?
Оборотни дали ему немного времени на раздумья, чтобы отдать свою добычу, но и их терпение не вечно. Появление сильной ведьмы, которая решила убить Бьянку, чтобы забрать ее магию себе, тоже не внушала оптимизма. А тут еще собственное сильнейшее влечение…
Хотелось задрать голову и завыть от злости, но волк только шел вперед, порыкивая, предупреждая, что добыча, которая самостоятельно идет следом, вздрагивая и сжимая руки на груди, принадлежит ему.
Едва они вышли на дорогу, он встал на ноги уже человеком.
Услышав звук мотора, быстро вышел на середину автострады, даже не поморщившись от резкого сигнала клаксона и нервного окрика Бьянки. Желтый свет фар выхватил из темноты его нагое тело, ударил по глазам, не ослепляя.
— Ты что творишь? — въерошенный водитель выскочил из машины. Джеймс не стал ждать, пока тот сообразит, что происходит – открыл дверцу пассажирского сиденья, надавил на голову Бьянке, чтобы она не ударилась о крышу, с силой заставил ее сесть в чужой автомобиль.
— Эй, ты что, охамел?
Джеймс дернул плечом, когда мужчина положил на него свою ладонь, стремясь задержать наглеца, быстро уселся на водительское кресло, проверил ключ зажигания в замке.
— Я звоню в полицию!
Охотник спокойно закрыл дверь, выжал педаль газа, оставляя позади бывшего владельца машины.
— Я сам – полиция, — тихо сказал он, бросив косой взгляд в зеркало заднего вида.
— А ты не утруждаешь себя объяснениями, да? — нервно выдала девушка, когда они начали подъезжать к городу. Браун вел автомобиль уверенно и резво, с шахматной точностью изящно преодолевая преграды в виде редких машин.
— Что ты имеешь в виду?
Бьянка покраснела. Он смотрел на нее в упор, одной рукой выправляя руль, но девушка не могла позволить себе даже взглянуть на него. Его позабавила такая скромность – оборотни не придавали большое внимание чужой наготе, а ведьма от смущения даже не могла подобрать слов, чтобы высказать свое негодование.
— Мы остановимся в доме, который принадлежит моей семье, — после продолжительного молчания он все же решил прояснить детали маршрута. — Туда без разрешения не могут попасть ни оборотни, ни ведьмы. А я этого разрешения не планирую давать никому.
Бьянка изумленно посмотрела на него, глаза в глаза. По ее лицу проскользнули цветные полосы отсвета фар проезжающих мимо автомобилей. Джеймс снова восхитился тому, насколько фактурной, объемной была эта девушка по сравнению с тем, что он видел обычно. Яркие зеленые глаза, бордовые губы, бледно-розовая кожа…
— Ты не сдашь меня полиции?
Он усмехнулся.
Этим живодерам?
Ну уж нет.
За побег из участка, неподчинение закону, они выжмут ее досуха, не оставят ни грамма магии, и тогда…Тогда, возможно, она лишится этого волшебного цвета, который он мог видеть.
— Эта ведьма…она ведь хотела меня убить… — Бьянка растерянно покачала головой.
Джеймс пожал плечами. Убить, лишить магии, присвоив ее себе. Эта ведьма явно была непростой, а вот вопрос – как скоро остальные такие же ведьмы решатся прийти за его цветной, влекущей Бьянкой Мориц в следующий раз?
— Не могу поверить…ведьма…хотела убить ведьму…
— А что, ты думала, что только оборотни да люди желают зла ведьмам? — не удержался от колкости Джеймс.
— А почему я должна думать по-другому?
Она теперь смотрела на него в упор, в глазах горел злой зеленый огонь, только искры не летели в разные стороны, грозясь поджечь небольшое пространство ворованного автомобиля.
Браун зарычал.
Повел плечами.
Сжал сильнее зубы.
— Потому что ведьмам плевать на всех, кроме себя, — выдавил он.
— Неужели, — всплеснула руками Бьянка. — А оборотням, выходит, есть дело до всех подряд!
— Оборотни следят за равновесием!
— Ага, используя чужую магию в собственных целях! Никакого эгоизма, да? — она уже завелась, истерика была не за горами.
Джемс вдавил педаль в пол, выжимая все, на что была способна чужая машина, и уже через несколько секунд затормозил перед внушительными коваными воротами.
— И это ваше родовое поместье? — она дождалась, когда Джеймс наберет код у ворот и проедет. Калитка закрылась за ними быстро и беззвучно.
— В него не могут войти члены нашей стаи и ведьмы без особого приглашения.
