А вот ощущения… загорелая кожа под пальцами не дала почувствовать ничего, кроме неловкости за этот бред, вызванный голодом по материнству. Пришло понимание неправильности того, что мы делаем - мне не нужно было идти с ним. Зря подтолкнула баба Маня, а я повелась на его слова о «красотах». Он же сразу выказал свой интерес - еще при встрече и мне не нужно было забывать об этом. Закатанные по колено штаны, открывшие крепкие мужские икры, и мускулистый голый торс - все это вполне себе могло быть обнажено намеренно, и даже - скорее всего. Парень не мог не понимать, какое впечатление производит на женщин красивое мужское тело, в его возрасте он уже должен знать это.
И тут ожидаемо вспомнился Олег. А как нет-то? До этого я жила только им одним, мысли о других просто в голову не приходили. Я обожала его тело, млела от него. И никогда не было такого, чтобы не залюбовалась, увидев мужа раздетым. Удивлялась своему счастью и замирала в тихом восторге – мой же! До самой последней клеточки, до каждой волосиночки. Не видела изъянов и недостатков, не замечала, не придавала значения.
Я пропиталась его запахом за наши годы, подсела на ощущение простого присутствия рядом с собой. Как наркоман… Просто молчать вместе было для меня за счастье. Хоть и не любила этих выходов, но всегда наизнанку выворачивалась, чтобы соответствовать ему, когда мы выходили куда-нибудь вместе. В ход шло все: наряд, прическа, прозрачный, чуть заметный макияж – Олег не любил яркой раскраски. Светилась рядом с ним – от гордости за своего мужчину! Знала, что скоро мы вернемся домой и останемся вдвоем, заберемся в свое логово и будем любить друг друга. Или просто обнимемся, уставшие до чертиков, и спокойно уснем…
А теперь оказалось, что нужно время. Даже когда открылись глаза, и я увидела перед собой не совершенство во плоти, а просто сухощавый и волосатый мужской зад. Мне все равно нужно было время, чтобы решиться переспать с другим. И даже такой удобный для меня случай, как сегодня, такой правильный расчет Романа не сработал. Чужое тело не вызывало того самого интереса, его владелец – только человеческую симпатию. Еще и это... ну не заслуживал этот парень такой подлянки, подставы, такого потребительского отношения. И все, что я чувствовала - это неловкость и растерянность. Пришло понимание, что не самая лучшая идея была, да и вообще легко не будет. Зачем вообще принуждать себя, терпеть кого-то - смысл, если никакой гарантии? Но это не край! Есть еще банк спермы и ЭКО.
- Рома, спасибо за сумасшедший день. Помнить буду многие годы, честно, особенно полет. Ты просто чудо, - благодарила я, прощаясь.
- А ты – ведьма, - коротко и грубо ответил он, мотнув головой. На подходе к дому прекратились всякие разговорчики и улыбки. Я тоже замолчала. Ну, извини, дорогой… Пою, кормлю, а потом танцую - не прошло.
Когда уже совсем стемнело, и мы с баб Маней улеглись спать, в окошко ко мне стукнули. Вернулся или никуда и не уходил? Он просил, умолял и грозился, прижимаясь к окну лицом:
- Выйди ко мне. Выйди, Алена, - шипел, положив кулаки на стекло и стараясь разглядеть меня в темноте комнаты: - Мне же ехать завтра, бля-а… Выйди, кому говорю?! Ведьма-а… Я же честно терпел весь день. Выйди, а то окно выставлю, выйди-и…
Детский сад, ну честное слово… честно он терпел - хлюпала я. Мне бы его проблемы. Шел бы уже… из-за него навалилось опять... Не истерика, но тоска накатила страшная – по привычному нормальному Олегу, по своему дому, по всей жизни той… И теперь я давилась слезами, уцепившись в подушку. Да сколько же можно, в конце-то концов?
Глава 10 В этих местах во время войны прошли страшные бои. Впереди по фронту располагалась немецкая линия обороны «Пантера» – укрепленный за время оккупации рубеж, преодолеть который с наскоку у советских войск не получилось. Наше наступление замерло, противники переключились на позиционное противостояние - вялые перестрелки, редкие артналеты и разведвылазки. Когда высшее командование решило, что пришло время, наши войска поднялись и пошли в наступление. Пошли в наступление… Просто встали по приказу и пошли…
- Там болото не топкое, скорее – просто очень влажная низина, а вокруг лес… и старый и совсем молодой – дикий, выросший безо всяких посадок и ухода. Сосны, лещина, рябинки с кустарниками понизу, а под деревьями редкая трава и мох, шапками укрывающий песчаную землю. Птицы не селятся… я, во всяком случае, ни разу не слышал там ни пения, ни свиста – даже в самый погожий день.
Мы сидели у костра, который был разведен невдалеке от дома - одиннадцать человек, включая меня и бабу Маню. Костер разбрасывал горячие искры, дрова прогорали и с шорохом оседали, превращаясь в алые угли. В кострище еще подбрасывали колотых поленец – из хозяйских запасов. Баб Маня отмахнулась от меня, когда я напомнила, что дрова в зиму будут нужны ей самой:
- Они всегда оставляют деньги, прикуплю потом.
Отряд поисковиков состоял из студентов и их руководителя - пожилого мужчины в спортивном костюме. Он вышел на пенсию в звании подполковника еще лет тридцать назад. Какое-то время работал военруком в школе, там же пристрастился к поисковой работе. В походы с ним ходили его ученики, а потом их дети и знакомая молодежь. Сейчас на поиски останков павших бойцов шли студенты областного архитектурно-строительного, который когда-то заканчивала и я.
Вначале, увидев приближающуюся к дому шумную компанию, я слегка опешила – у нас с баб Маней как раз шел серьезный разговор. Утром я нашла возле входной двери плетеную корзину с продуктами. Там было наложено столько всего! Сыр, домашний творог, десятка три яиц, чисто и грамотно ободранная кроличья тушка, так же аккуратно ощипанная жирная курица, молоко в двухлитровой пластиковой бутылке. А еще – конверт. За него я и ухватилась в первую очередь, надеясь найти объяснение анонимной доставке. В конверте краснело пять тысяч одной бумажечкой. Баба Маня невесело хмыкнула, отводя глаза, потопталась на месте, тяжело вздохнула и деньги у меня отобрала, объяснив появление корзины очень просто:
- Заказ мой принесли.
- А деньги?
- А деньги – сдача, - отрезала она, - заноси и разбирай.
Потом мы сидели на лавочке под яблоней, и она настырно выясняла:
- Ну и что же ты не вышла к нему?
- Вы серьезно? – удивилась я, - а зачем оно мне, интересно? Я уже седые волосины дергаю, если что. И привыкла, чтобы рядом взрослый мужик храпел. А он хоть и немного разбалованный, но неплохой – умный, с широким кругом интересов, романтик. Я не знаю, за каким… таким он топтался под окошком. Может, пару дней уже секса не было? У них в этом возрасте вместо мозга – кипящая сперма. Я ничего ему не обещала… ну, бегала тетка сдуру, трясла задом, так не я и задавала программу - командовал он. Я просто брала экскурсию. Так что ничего страшного - ему полезно. Такому, наверное, редко отказывают.
